Под крышами Парижа (сборник)

Шлюха хватает меня за руку и удерживает ее у себя между ног. Она так разгорячилась, что чуть не вскрикивает, когда грязная пизденка вдруг сует отцов хуй себе в губы и принимается сосать. Такого не может быть, восклицает она, а Марселль пялится на нее и немного причмокивает губами – доказать, что может…

Марселль хочет, чтоб я ее выеб. Она запрыгивает на тахту и втискивается между нами с девушкой… этот кошмар так завораживает, что я не могу пошевелиться. Она проскальзывает ко мне в объятья, толкается голым животом мне в хуй, раскрывает ноги и хер мой помещает между них… Я откидываюсь на спину, чтобы от нее избавиться, когда чувствую, как ее лысая пизденка касается кончика моего хуя, но она тут же меня оседлывает.

– Выеби эту грязную маленькую киску! – Шлюха склоняется надо мной, возбужденно щурясь… она тянет за грудь своего платья и наполовину стягивает его с плеч… титьки ее прижимаются к моему плечу.

Отца Марселль я тоже слышу:

– Выеби ее! Мне надо видеть, как ебут мою дорогую малютку!

Марселль растягивает себе крошечную треснувшую фигу, придерживает ее раскрытой и нахлобучивает ее на мой хер… маленькому чудовищу как-то удается его в себя вставить… Я вижу, как мой хер растягивает ее вдвое. Не знаю, как ей удается принять в себя столько… но ее лысая пизденка, похоже, заглатывает меня, забирает весь мой хуй внутрь глубже и глубже… на миг у меня порыв швырнуть ее под себя, раздвинуть ей детские ноги и ебать эту расщепленную маленькую манду, покуда не лопнет, все распяливать и распяливать ее своим хером, ебать ее детскую утробу и вновь и вновь заполнять ее молофьей… Вот она ебет меня, ее сладкая жопка у меня на волосне, гладкость ее пизды утаена моими волосами… она смеется, щеночек, обожает этот хуй внутри себя…

Я сбрасываю ее, сталкиваю с тахты, но она не понимает, что я ее не хочу, а если и знает, ей наплевать… Она льнет к моим коленям и облизывает мне яйца, целует мой хер красными губами – я вдруг вижу, что они накрашены, – и берет его в рот, не успеваю я ее остановить. Она у меня отсасывает, и я едва не кончаю… она булькает и сопит мне на хуй…

– Сволочь, совсем спятил! – ору я на ее отца. – Я не хочу ебать твоего клятого ребенка! Сам ее еби, если хочешь, чтоб ее отделали! – Я пихаю хер в штаны, а Марселль бросается к отцу. – Должно быть, и сам я того, раз вообще сюда приперся… Я уж точно не пьян… А ну пшел к Исусу у меня с дороги!

– Папа! – кричит Марселль. Думаю, она испугалась моей злости, но нет… это маленькое чудовище не боится. Сияет мне своими янтарными глазами. – Доставай, папа! Доставай розгу, чтоб она меня била, а он ебал! О папа, ну пожалуйста!

Я совершенно выбегаю из дому. Убил бы кого-нибудь, если б не выбрался, и так свирепо трясусь уже на улице, что нужно остановиться и отдохнуть у ограды. Такое чувство, будто я только что избежал чего-то темного и кровавого, чего-то кошмарного…

– Мсье! Мсье! – Это за мной увязалась шлюха. Она отчаянно хватает меня за руку. – Я ему деньги в лицо швырнула, грязной старой свинье. – Она видит, как я лезу в карман. – Нет, мне денег никаких не надо…

Я затаскиваю ее за ограду, где, должно быть, склад лесопилки. Она крепко прижимается ко мне, задирает на жопе платье и дает мне поерошить ей мохнатку. Ее так распалило, что пизда вымочила ей ноги ниже, чем мне интересно нащупать… пизда ее раскрывается у меня под пальцами, и она вынимает мне Джона Четверга.

Вот штабель досок, можно лечь. Доски грубые и сырые, и она, вероятно, весь остаток ночи будет выдергивать себе из жопы занозы, но все это не имеет значения… ей хочется, чтоб ее выебли, и она хоть на гвозди ляжет, если надо. Раздвинув ноги, она цепляет высокие каблуки за щель и приподнимается, а сама подтыкает платье себе под поясницу.

– Мсье… Мсье, – вздыхает она. Нипочем тебе не узнать, чудесная ты сука, как благодарен я за эту ночь…

Я вкапываю Джона Четверга ей в бороду. У него в лысой башке нет мозга, но, если предоставить его самому себе, он может за себя постоять. Как-то ему все удается. Он проскальзывает сквозь ее волосню и тычется в очко.

У нее из-под хвоста прямо потоп, вот же блядь. Никак не остановить… между ног ей хоть полотенцами подтыкай, одеялами, матрасами, а все равно будет лить и тебя потопит. Я себя чувствую маленьким мальчиком, которому надо заткнуть плотину, а у него для этого лишь пальчик. Но я его втыкаю, я заткну дыру своим хером…

Каково оно было? Вот что ей интересно, вот что она у меня все время спрашивает. Не может забыть эту безволосую пизденку без пизды, даже когда хуем я тычусь ей в самые ворота. Она так растянулась и сомкнулась у меня на елдаке, что из головы нейдет, говорит она. Это маленькое нагое тело скользит по мне… ах, если б я мог видеть, как это смотрелось со стороны! Но каково мне было?