Под куполом

Наверху, лежа на спине, храпя, словно какой-то водитель-дальнебойщик после четырехдневного рейса, Эндрия шевелила лишь одной частью тела: левой ступней, которая еще не устала от своего спровоцированного очищением организма, дерганья и дрыганья.

В гостиной было темно, но не так чтобы полностью; Эндрия оставила в кухне включенной питающуюся от батареек лампу. И запах здесь стоял. Окна были настежь, но без сквозняков смрад блевотины не выветрился полностью. Кто-то ей говорил, что Эндрия заболела? Что-то о гриппе?

«Может, это и грипп, но с не меньшим успехом это может быть абстинентный синдром, если у нее закончились те ее пилюли».

В любом случае, болезнь является болезнью, а больные люди не любят быть одинокими. Итак, в доме пусто. А она так утомлена. В конце комнаты стоит хороший длинный диван, он ее манит. Если Эндрия придет домой завтра утром и увидит здесь Джулию, она ее поймет.

- Возможно, даже предложит мне чашечку чая, - произнесла она. - И мы вместе посмеемся с этого приключения. - Хотя возможность смеяться по любому поводу, в любом будущем, казалась ей сейчас нереальной. - Иди сюда, Горес.

Она отцепила поводок и направилась через комнату. Горес не сводил с нее глаз, пока она, примостив себе под голову подушку, не улеглась на диване. И тогда пес и сам лег, положив нос на лапу.

- Хороший мальчик, - произнесла она, закрывая глаза. И сразу увидела перед собой Кокса, как тот избегал ее взгляда. Потому что Кокс считал, что они будут оставаться под Куполом очень долго.

Но тело имеет понятие о жалости, которое неизвестно мозгу. Джулия заснула с головой меньше чем в  четырех футах от того коричневого конверта, который этим утром ей старалась передать Бренда. Где-то позже на диван запрыгнул и Горес, свернулся у нее в ногах. Такими и увидела их Эндрия, когда спустилась вниз утром двадцать пятого октября, определенно чувствуя себя лучше, чем в течение многих последних лет.

16

Их было четверо в гостиной Расти: Линда, Джеки, Стэйси Моггин и сам Расти. Он налил каждому по стакану холодного чая, а потом изложил все, что узнал в подвале похоронного салона Бови. Первый вопрос прозвучал от Стэйси, сугубо практичный.

- Ты не забыла там запереть?

- Нет, - ответила Линда.

- Тогда дай мне ключ, надо положить его назад.

«Наши и не наши, - подумал Расти вновь. - Вот о чем будет идти этот разговор. Уже об этом речь идет. Наши тайны. Их власть. Наши замыслы. Их планы».

Линда отдала ключ, потом спросила у Джеки, не имела ли она каких-нибудь  проблем с девочками.

- Никаких судорог, если это тебя беспокоит. Спали, как ягнята, все время, пока тебя не было.

- Что нам теперь со всем этим делать? - спросила Стэйси. Маленькая, но решительная женщина. - Если вы хотите арестовать Ренни, мы должны вчетвером убедить Рендольфа это сделать. Мы, трое женщин-офицеров, и Расти, как действующий патологоанатом.

- Нет! - воскликнули в один голос Джеки и Линда. Джеки решительно, Линда испуганно.

- У нас есть только лишь предположения и никаких доказательств, - объяснила Джеки. - Я не уверена, что Рендольф нам поверил бы, даже если бы мы ему показали сделанные камерой слежения снимки, на которых Ренни ломает шею Бренде. Они с Ренни сейчас в одной лодке, плыви или тони. И большинство копов станут на сторону Пита.

- Особенно новые, - добавила Стэйси, утопив пальцы в копне своих белокурых волос. - Большинство из них не очень смышленные, но довольно нахальные. И им нравится носить оружие. К тому же, - она наклонилась ближе, - сегодня появятся то ли шестеро, то ли восемь новых. Всего лишь старшеклассники. Глупые, и сильные, и преисполненные энтузиазма. Меня они пугают не на шутку. Даже больше, Тибодо, Ширлз и Джуниор Ренни расспрашивают новичков, кого бы они могли посоветовать еще. Пройдет пару дней, и полиция уже перестанет быть полицией, она превратится в армию подростков.

- Значит, никто нас не захочет выслушать? - спросил Расти. На самом деле без иллюзий спросил, просто желая подвести черту. - Совсем никто?

- Генри Моррисон, возможно, - сказала Джеки. - Он понимает, что происходит, и ему это не нравится. А что касается  других? Они будут делать, как все. Отчасти потому, что напуганы, а отчасти потому, что им нравится власть. Такие ребята, как Тоби Велан или Джордж Фредерик, никогда прежде ее не имели; а ребята на подобие Фрэдди Дентона просто падонки.

- И что это должно означать? - спросила Линда.

- Это означает, что мы пока что должны держать рот на замке. Если Ренни убил четырех людей, он очень-очень опасная особа.

- Выжидание сделает его не менее, а более опасным, - заметил Расти.

- Мы, Расти, должны беспокоиться о Джуди и Дженнилл, - напомнила Линда. При этом она грызла себе ногти, чего Расти уже много лет за ней не замечал. - Мы  не можем рисковать, не дай Бог, чтобы с ними что-то случилось. Я даже мысли такой не предполагаю и тебе не позволю.