Под лепестком несущего винта. Книга вторая

На столе лежала стопка книг, две из них были раскрыты и, изредка заглядывая в них, мой объект наблюдения время от времени оставлял на полях тетради какие – то пометки. Чёрное платье свободного покроя, строгое неулыбчивое лицо и неторопливые плавные движения очень напоминали монашку, и только юный возраст заставлял усомниться в её принадлежности к служителям церкви. Волосы были зачесаны назад и открывали высокий, без намёка на морщины, широкий лоб. Огромные, издали тёмные глаза украшали длинные густые ресницы, а над ними, словно орлиные крылья, распустились на всю длину надбровных дуг ещё более великолепные, словно нарисованные талантливым художником, брови. Правильной формы тонкий нос со слегка раздвинутыми ноздрями и без намёка на горбинку можно было смело называть классическим греческим, именно такой я видел на лице Афродиты, живущей теперь в Эрмитаже. Скулы, суженные к подбородку и лишённые защёчных мешков, придавали облику незнакомки аристократизм и утончённость, а сочные притягательные губы, ни толстые, но и не тонкие, как раз такие, которые мне нравятся, слегка шевелились, будто шептали молитву.

Не в силах оторваться от этого дива, я долго любовался красотой девушки и ревниво думал, что какой-то счастливец спит с ней в одной постели. При этом я нисколько не умолял достоинств жены Светки, по – прежнему её любил и оторвал бы голову всякому, кто со мной был бы не согласен.

Красотой нельзя не наслаждаться, если её видишь, – это подпитка для здорового восприятия жизни. Она аккумулируется в нашем подсознании и создаёт идеальный образ предмета твоего поклонения и мощную энергию для её захвата. Красота принадлежит всем и никому, за исключением самого носителя, и ревность здесь неуместна.

Алька, этот неисправимый ловелас и дон Жуан, тоже заметил женщину в трауре, попытался с ней заговорить, но безрезультатно. Ей, очевидно, не нравились военные ниже своего роста. Я был на голову выше, но из – за врождённой закомплексованности боялся общения с девушкой – загадкой, опасаясь получить от ворот – поворот. Если такое случится, я перестану себя уважать.

Вскоре, однако, мне удалось выяснить фамилию и имя монашки. Её звали Валентина Вершинина. И сразу же возникли мысли, одна смелее другой. Вполне вероятно, что она – дочь Главнокомандующего ВВС, но, в таком случае, почему учится не в МГУ или в МГИМО, – самых крутых ВУЗах страны, где половина студентов составляли дети сильных мира сего? Если она действительно является родственницей Маршала авиации, то связываться с миссис предельно опасно. Такие люди, как правило, охранялись негласно, и любая попытка наладить с ней контакт будет чревата негативными последствиями. С другой стороны, знакомство с важной дамой в перспективе обещало головокружительную карьеру, если отношения с ней сложатся так, как я себе представлял. Шанс крохотный, молекулярный, но всё же он был. Может рискнуть? При хорошем раскладе – это как сюрприз, как химчистка для души и организма, как беспроигрышная лотерея. Но если не получится, – быть беде.

Совсем недавно я посмотрел индийский приключенческий фильм «Бродяга». Радж Капур, играющий в нём главную роль, произносил, ставшей расхожей в народе, фразу:

– Сын вора должен быть вором.

Если так, то по аналогии дочь генерала должна быть генеральшей. Очень заманчиво…

« Да ну её к чёрту, – подумал я, – зачем искать на свою попу приключений? От добра – добра не ищут. У тебя хорошая семья, прекрасный сын, любимая работа, неплохая зарплата, – чего ещё нужно, дружище? И зачем же табуретки ломать? И потом, в случае неудачи, зашлют куда-нибудь на Соловки тянуть лямку до скончания службы, без права замены».

Да что это, прости меня Господи, что за крамольные мысли лезут ко мне в голову. Выходит, если я увлекусь Вершининой, а она – мной, то само собой разумеющимся предполагается развод со Светкой. Партия такие фортели порицает и жестко расправляется с разрушителями семейной ячейки, как основы советского строя. Выкинь – ка на помойку свои крамольные фантазии.

Однажды, пробираясь с Алькой по навечно прокуренным коридорам университета, мы наткнулись на стайку вполне цивилизованных девушек, нещадно смоливших длинные тонкие дамские сигареты. Студентки жарко дискутировали о влиянии поэзии прошлого века на развитие цивилизации вообще и об эмансипации, в частности. Прикуривая у одной из них, Алька ненароком обронил фразу:

– Все ваши хвалёные доисторические поэты в лучшем случае – предсказатели погоды.

– Фу, какой бяка, – надула губки пухленькая шатенка. – Вы и поэтов – то не знаете.

– Вы не правы, – с достоинством произнёс Алик. – Хотите, процитирую?

И не дожидаясь согласия, начал читать:

– Осень настала. Грачи улетели,

Птички дерьмо перестали клевать.

Ворон сидит на обгаженной ели.

Ну, и погодка, едри её мать…

Девчата от неожиданности раскрыли рты, а потом та, которая была слева, в сером длинном платье, с профилем Анны Ахматовой и плоская, как доска, брезгливо процедила сквозь зубы: