Под маской

— Слушай, Джейк, — вдруг сказала она. — Сегодня днем на студию заходил адвокат моей сестры, Шарнхорст.

— С твоей сестрой все в порядке, — рассеянно произнес он и добавил: — Значит, многие мужчины заставляют замирать твое сердце?

— Если бы многие, при чем бы здесь была настоящая любовь, а? — с оптимизмом ответила она.

— Но ведь ты убеждена, что без этого не бывает любви?

— Я ни в чем не убеждена! Я просто сказала тебе, что я чувствую. Ты знаешь больше меня.

— Да я вообще ничего не знаю!

В холле на первом этаже дома, где были ее апартаменты, ждал какой-то мужчина. Войдя, Дженни с ним заговорила; затем, обернувшись к Джейку, тихо сказала:

— Это Шарнхорст! Мне нужно с ним поговорить; подожди, пожалуйста, внизу! Он говорит, что это на полчасика, не больше.

Он остался ждать; выкурил несколько сигарет. Прошло десять минут. Затем его кивком подозвала к себе телефонистка.

— Быстрее! — сказала она. — Вас вызывает мисс Принс!

Голос Дженни звучал напряженно и испуганно.

— Не дай Шарнхорсту уйти! — сказала она. — Он идет вниз по лестнице или едет на лифте. Приведи его обратно ко мне!

Джейкоб положил трубку как раз в тот момент, когда щелкнул прибывший лифт. Он встал перед лифтом, загородив мужчине в кабине выход.

— Вы — мистер Шарнхорст?

— Да, — на лице было написано напряжение и подозрительность.

— Пожалуйста, вернитесь в апартаменты мисс Принс! Она забыла вам что-то сказать.

— Я выслушаю ее в другой раз.

Он попытался оттолкнуть Джейкоба. Схватив его за плечи, Джейкоб затолкал его обратно в кабину лифта, захлопнул дверь и нажал кнопку восьмого этажа.

— Вас за это арестуют! — сказал Шарнхорст. — Вас посадят за нападение!

Джейкоб крепко держал его за руки. Наверху у открытой двери стояла Дженни, и во взгляде у нее читалась паника. Несмотря на сопротивление, адвоката удалось втолкнуть в квартиру.

— И в чем же дело? — спросил Джейкоб.

— Ну, давай, расскажи ему! — сказала она. — Ах, Джейк, он хочет двадцать тысяч долларов!

— За что?

— Чтобы пересмотреть дело моей сестры!

— Но у нее нет ни малейшего шанса! — воскликнул Джейкоб; он повернулся к Шарнхорсту. — Вы же знаете, что у нее нет никаких шансов!

— Есть кое-какие процессуальные моменты, — чуть смущенно сказал адвокат. — Разобраться в них может только юрист. Ей там очень туго, а ее сестра — богата и успешна. Мисс Чойнски считает, что надо бы попробовать пересмотреть дело.

— А вы там, стало быть, ее в этом убеждаете, а?

— Она сама меня пригласила!

— Но шантаж — явно ваша идея! Видимо, если мисс Принс не сочтет нужным потратить двадцать тысяч долларов на услуги вашей фирмы, то на свет выплывет тот факт, что она — сестра знаменитой убийцы?

Дженни кивнула.

— Именно так он и говорил!

— Одну минуточку! — Джейкоб пошел к телефону. — «Вестерн Юнион», пожалуйста! «Вестерн Юнион»? Примите, пожалуйста, телеграмму. — Он назвал имя и адрес одного высокопоставленного лица из политических кругов Нью-Йорка. — Записывайте текст:

ОСУЖДЕННАЯ ЧОЙНСКИ УГРОЖАЕТ СВОЕЙ СЕСТРЕ АКТРИСЕ ОБЪЯВИТЬ О РОДСТВЕ ТЧК ПРОШУ ДОГОВОРИТЬСЯ НАЧАЛЬНИКОМ ТЮРЬМЫ НЕДОПУЩЕНИИ НЕЙ ПОСЕТИТЕЛЕЙ ПОКА НЕ ПРИЕДУ НА ВОСТОК И НЕ ОБЪЯСНЮ ТЧК ТЕЛЕГРАФИРУЙТЕ ХВАТИТ ЛИ ДВУХ СВИДЕТЕЛЕЙ ПОПЫТКИ ШАНТАЖА ЛИШИТЬ АДВОКАТСКОЙ ЛИЦЕНЗИИ НЬЮ-ЙОРКЕ ЕСЛИ ОБВИНЕНИЯ ВЫДВИНЕТ КОНТОРА РИД, ВАН-ТАЙН, БИГГС И КОМПАНИЯ ЛИБО МОЙ ДЯДЯ ЗАМЕСТИТЕЛЬ СУДЬИ ТЧК ЖДУ ОТВЕТ АДРЕСУ ОТЕЛЬ ЭМБАССАДОР ЛОС-АНДЖЕЛЕС ДЖЕЙКОБ СИ КЕЙ БУТ

Он дождался, пока служащий повторит текст.

— Ну а теперь, мистер Шарнхорст, — сказал он, — хочу вам сказать, что служенье муз не терпит таких тревог и требует концентрации. Мисс Принс, как вы заметили, сильно расстроена. Завтра это может сказаться на ее работе, что может принести легкое разочарование миллионам зрителей. Поэтому мы не станем просить ее сейчас принимать какие-либо решения. Более того — сегодня вечером мы с вами вместе покинем Лос-Анджелес, и даже поедем в одном и том же поезде!

VI

Лето прошло. Джейкоб все так же продолжал вести свою лишившуюся смысла жизнь, думая о том, что осенью Дженни приедет на восточное побережье. К осени перед ней пройдет множество Раффино, думал он, и она обнаружит, что от их рук, их взглядов — и губ — ее сердце, в сущности, замирает совершенно одинаково. Все это, с поправкой на место, было то же самое, что и влюбленности в гостях у университетских однокурсников, все эти студенческие интрижки беззаботных летних дней… И если ее чувства к нему все-таки не дотянут до романтических, то он все равно сделает ее своей, и пусть романтика придет после свадьбы — он слышал, что так бывает, и у множества жен все происходило именно так.