Под маской

Нельсон был уже рядом с Ноэль, пытаясь развести ее крепко прижатые к голове руки и посмотреть, сильно ли она ранена.

— Се ликвид, — прошептала Ноэль. — Э-се ку се ле санг?

Он силой отвел ее руку и тихо сказал: «Слава Богу, это всего лишь вода», а затем крикнул показавшемуся в дверях Оскару:

— Скорее принесите коньяк! — и Николь: — Ты с ума сошла?

Николь тяжело дышала и молчала. Когда принесли коньяк, повисла абссолютная тишина, какая бывает в операционной перед сложной операцией, и Нельсон влил стакан коньяка в рот Ноэль. Николь знаками показала Оскару, что тоже хочет выпить — и, словно боясь нарушить тишину, выпили все. Затем Нельсон и Ноэль одновременно заговорили.

— Найди мою шляпку…

— Я ничего глупее…

— …и я тотчас же уйду.

— …в жизни не видел.

Все посмотрели на Николь, которая сказала:

— Пусть ее машину подадут прямо к двери!

Оскар быстро удалился из комнаты.

— Ты уверена, что не хочешь вызвать врача? — обеспокоенно спросил Нельсон.

— Я хочу уехать!

Через минуту, когда машина отъехала от крыльца, Нельсон вошел в дом и налил себе еще стакан коньяка. По его лицу прошла волна убывающего напряжения. Николь это заметила, и еще заметила его сильное желание выжать из этого инцидента все, что только можно.

— Просто объясни, зачем ты это сделала, — резко сказал он. — Нет, не уходи, Оскар!

Он понял, что эта история уже не останется только между ними.

— Какая причина…

— Замолчи! — грубо оборвала его Николь.

— Если я поцеловал Ноэль, то в этом нет ничего ужасного! Этот поцелуй не имел для нас обоих никакого значения.

Она презрительно улыбнулась.

— Я слышала, что ты ей говорил.

— Ты с ума сошла!

Он сказал это так, будто она и впрямь была сумасшедшей — в ней поднялась волна дикой ярости.

— Ты лжец! Все это время ты притворялся таким исключительно честным, а я тебе верила — и все это время ты за моей спиной крутил роман с этой маленькой…

Она употребила сильное слово, и его звучание окончательно вывело ее из себя; она бросилась на него. Чтобы защититься от внезапной атаки, он быстро взмахнул рукой, и костяшки пальцев больно ударили ее в глаз. Так же, как и Ноэль десять минут тому назад, она закрыла лицо руками и, всхлипывая, осела на пол.

— Не слишком ли далеко все зашло? — крикнул Оскар.

— Да, — признал Нельсон. — Пожалуй, слишком.

— Иди на веранду и остынь!

Он уложил Николь на кушетку и сел рядом с ней, держа ее за руку.

— Соберись, соберись, детка! — повторял Оскар снова и снова. — Ты что, Джек Дэмпси? Нельзя просто так избивать француженок — они могут подать на тебя в суд!

— Он сказал ей, что любит ее, — истерически всхлипывала она. — А она сказала, что они встретятся там же… Сейчас он пошел туда?

— Он на крыльце, ходит туда-сюда, не может успокоиться, потому что ударил тебя случайно и жалеет, что вообще увидел эту Ноэль Деланю.

— Да?

— Тебе могло просто послышаться! Ты ведь ничего не можешь знать наверняка!

Через двадцать минут Нельсон внезапно вошел в комнату и опустился на колени перед своей женой. Оскар Дэн, еще раз убедившись в состоятельности своей теории о том, что он отдает много больше, чем получает, осторожно — и не скрывая радости — удалился.

Час спустя Николь и Нельсон, взявшись за руки, вышли из ворот своей виллы и медленно направились в сторону кафе «Париж». Вместо того, чтобы поехать на машине, они пошли пешком, словно пытаясь вернуться к той простоте, которой им когда-то хватало, словно пытаясь распутать нечто, что было когда-то простым и ясным, а ныне безнадежно запуталось. Николь слушала его объяснения не потому, что верила им, а потому, что страстно хотела им поверить.

В кафе «Париж» в этот час было очень хорошо: лучи заката просачивались сквозь желтые тенты и красные зонты, как сквозь цветное стекло. Оглянувшись вокруг, Николь увидела ту самую молодую женщину, которую встретила этим утром. Сейчас рядом с ней был мужчина, и Николь вспомнила, где она их видела — это была та самая пара, вместе с которой они путешествовали по Алжиру три года тому назад.

— А они изменились, — заметила она. — Думаю, что и мы тоже, но не так сильно. Кажется, будто они что-то потеряли… Саморазрушение всегда заметнее в светлых глазах, а не в темных. Девушка «туа се ку-иль уа де шик», как тут говорят, — но взгляд у нее стал какой-то тяжелый.

— Она мне нравится.

— Хочешь, подойду и спрошу у них, они это или не они?

— Нет! Они подумают, что мы одинокие туристы. У них есть свои друзья.

И правда, к ним за столик в этот момент подсели какие-то люди.

— Нельсон, а какие у нас планы на вечер? — чуть позже спросила Николь. — Как ты думаешь, можно нам появиться у Голдингов после того, что случилось?

— Не только можно, но и нужно. Если эта история уже обсуждается и мы не появимся в обществе, появится весьма сочная тема для разговоров. Эй, что там такое…