Под маской порока 2. Не отпускай меня (СИ)

— От такой вероятности никто не застрахован. Тем более тут территория собрата Рейнхарта, а на чужом поле нужно играть предельно осторожно. Меня здесь знают мало, тебя вообще никто и это дает небольшое преимущество.

— Лес, — Аиша тоже подалась к собеседнику, понизила голос. — Если ты думаешь, что я согласилась на эту затею исключительно, чтобы бросит тебя в империи на откуп судьбы, то ты ошибаешься и…

— Знаю я, почему ты согласилась, — Арлес улыбнулся вдруг с тем непробиваемым оттенком самодовольства, что особенно сильно раздражал в мужском исполнении. — В твоей прелестной белокурой головке может крутиться сколько угодно сомнений, но мне-то точно известно, чего ты хочешь, хотя и не всегда признаешь рассудком.

— Неужели? — не удержалась от иронии Аиша.

— Да, — демон посерьезнел резко, пододвинул бумажку к сирене и вновь полез в карман. На белую столешницу легло несколько купюр. — Деньги на такси.

— Лес…

— Аиша, пожалуйста, сделай как я говорю. И помни о дочери. Ты ведь не собираешься оставить Айлину сиротой на попечении твоей матери или Идэны?

— Нет, но…

— Вот и не забывай об этом. Впрочем, пугаться раньше времени тоже не стоит. Я всего-навсего перестраховываюсь.

Отложив вилку с ножом, Аиша неловкими, немного вороватыми движениями взяла со стола бумажку с адресом и незнакомые купюры, пестрые, будто фантики от конфет, распихала по карманам жакета. При иных обстоятельствах она ни за что не стала бы брать деньги у малознакомого мужчины — все-таки пока Арлес ей не муж, да и женихом назвать его не получалось даже мысленно, — но нынче ситуация не располагала к высокоморальным позам.

— Ешь, — произнес демон мягко и протянул руку. Коснулся шеи Аиши, провел кончиками пальцев до воротника жакета и блузки, нащупывая тонкую цепочку с подвеской. Затем руку отвел и как ни в чем не бывало вернулся к распитию пива, хотя сирене и показалось, будто в темных глазах мелькнула тень удовлетворения.

После сказанного Арлесом кусок в горло не лез, однако Аиша заставила себя доесть остатки, дабы хоть чем-то занять время и руки.

Знает он, почему она согласилась на эту авантюру, как же! Телепат начинающий, чтоб его!

А вот она этого совершенно точно не знает!

И не уверена, что хочет знать.

* * *

— …Сколько у нас времени?

— Пятнадцать минут до начала первого урока. Небольшое опоздание вполне допустимо, но не слишком, минут десять максимум.

— Что ж…

Среди нелюдей есть поговорка — «Чем чаще надеваешь звериную шкуру, тем скорее обернешься». Вот это нынче про меня. Стоило связаться с парочкой членов братства, как жизнь моя сразу же приобрела приятный оттенок невиданного доселе разнообразия: тайны, преследования, угрозы, покушения, аномалии и похищение моей скромной персоны каждые две недели стабильно. Я, конечно, подозревала, что отношения с собратьями не могут быть безоблачно спокойными, гладкими и прозрачными, но, пес разорви, почему каждая недружелюбно настроенная сволочь норовит своровать меня прямо из-под их носа?!

Да еще и из школы.

Или нет?

Я слышала шаги и голоса: одни доносились издалека, приглушенные и неразборчивые, другие, ясные и четкие, звучали рядом. Разговаривали двое, мужчина и женщина, а к неспешным шагам вокруг меня добавлялось равномерное тихое постукивание о пол, и лишь через несколько секунд я сообразила, что является его источником.

Трость.

Воздух свежий, не спертый, как тогда в школьном подвале, хотя запах пыли все равно ощущался. К далеким голосам и шагам примешивался шум мотора, плавно, постепенно нарастающий, но при том одиночный, нет того рокота, порожденного множеством машин сразу. Я сидела на чем-то не слишком мягком, с высокой неудобной спинкой, однако, по крайней мере, руки и ноги свободны, никаких веревок, цепей и мерзких кляпов.

Уже прогресс.

Наверное.

— Она очнулась, — произнес надо мной женский голос.

Смысла притворяться дохлой сиреной больше не было и потому глаза я открыла. Стоявшая передо мной девушка, светловолосая и голубоглазая, одетая в брюки и наглухо застегнутый черный жакет, рассматривала меня внимательно, с тщательно сдерживаемым интересом, словно забавную диковинку. Она склонила голову сначала на одно плечо, затем на другое, изучая меня и так, и этак, и отошла.

— Приношу свои искренние извинения за доставленные неудобства, госпожа Альвернис, — стук трости прозвучал ближе и место девушки занял приснопамятный господин Альберт Дике или как там его зовут на самом деле.

И, что характерно, ни сил, ни желания удивляться не нашлось.

На сей раз мужчина был без очков, не сутулился и на трость не опирался, но обманчиво легко, небрежно держал ее в руке. Подобно своей спутнице, смотрел на меня сверху вниз, спокойно, изучающе и явно видел больше, чем дано увидеть любому обычному человеку на его месте. Старческая немощь, естественная для людей его лет, теперь казалась лишь иллюзией, тающей стремительно в переменчивых сине-зеленых глазах.

Впрочем, люди столько и не жили.