Под маской порока 2. Не отпускай меня (СИ)

Время от времени ко мне заглядывали все сирены по очереди, осведомлялись о моем самочувствии и спрашивали, не надо ли мне чего. Я заверяла, что физически чувствую себя просто замечательно, и нет, спасибо, ничего не надо, а если и потребуется, то я в силах сходить и взять сама. Один раз даже забежала Айлина в обнимку с новой куклой и сказала, что если мне очень-очень грустно, то надо подняться на верхнюю террасу, встать лицом к озеру и поделиться своими печалями с ветром. Ветер унесет их прочь и мне обязательно станет легче. Еще девочка шепотом призналась, что скоро у нее появится не только подружка для леди Голди, но и самый настоящий папа.

Но это — тс-сс! — большой-пребольшой секрет и я должна поклясться небом и морем, что никому не проболтаюсь. Я поклялась — что мне, жалко? — да и все равно я-человек полагала, что не стоит обсуждать с Айлиной скоропалительный брак ее матери, а я-сирена и вовсе считала вмешательство в чужую личную жизнь в нынешней ситуации ненужным и неуместным.

Вэйдалла я больше не навещала.

Гален не навещал меня, даже бумажку с координатами и то занес Тито.

Приезжала старшая леди Дарро, однако пересечь границу полога не смогла, и пускать ее в замок никто не собирался, несмотря на слезы и мольбы. Со слов подруг я знала, что Гален выходил к Аннет и явно что-то ей наплел, причем не шибко ободряющее, ибо после леди уехала в еще большем отчаянии, чем приехала.

Вивиан все же очнулась ближе к вечеру и была подвергнута тщательному досмотру и допросу со стороны Галена и Марка, на который, как рассказала Тиана, из женщин позвали только Эсмеральду, но отнюдь не ради соблюдения никому не нужных приличий. Суккуба могла просмотреть ауру и на часть вопросов Вивиан скорее ответила бы другой девушке, нежели двум мужчинам. Впрочем, ничего нового троице выяснить не удалось — Вивиан помнила, как проснулась в своей спальне в выходной, позавтракала, оделась… и все. Дальше юная леди Дарро не помнила ровным счетом ничего: ни Рейнхарта, ни визита в имперскую столицу, ни возвращения в Тирс, ни как собственной рукой усыпила Вэйдалла. Даже оставленный Айшель ожог не сохранился ни в памяти девушки, ни на коже — регенерация Вивиан значительно улучшилась, став ближе к собратской, чем к обычной человеческой. Наверное, если бы Вэйдалл сейчас бодрствовал, то непременно обвинил бы во всем себя, терзался бы, что втянул очередную невинную душу в интриги ордена…

К счастью, сирена излишней сентиментальностью не страдала.

Долгожданная записка с предложением встретиться на границе полога появилась после десяти вечера, когда я уж было заподозрила, что Дамиан решил отложить все до утра. Разумеется, встреча на границе защиту давала относительную — Дамиану ничего не стоило пересечь полог, — однако в сумерках по ту сторону невидимой пелены я увидела только уже знакомую сирену-помощницу. На всякий случай я оглянулась на замок за своей спиной, но встречались мы на углу Гнезда, куда окна жилых помещений не выходили. Местечко не особо хоженое, мрачноватое что при дневном свете, что поздним вечером, изрядно заросшее дикой колючей ежевикой и потому по некоторому размышлению я все же решила прихватить с собой фонарь. Меры предосторожности мерами, однако как-то совсем не хотелось навернуться здесь по потемкам. Не то чтобы это помешает плану, но зачем настолько жизнь себе усложнять?

Отвернувшись от замка, я пошарила фонарем по зарослям по сторонам от сирены, однако никого и ничего подозрительного не заметила.

— Где Дамиан?

— В городе. Или, полагаешь, он станет лазить ночью по лесу?

Ну да, и присутствие той, кто не способна миновать полог, должно усилить иллюзорное чувство безопасности и уверить в честности намерений оппонента. Как же, как же… Словно я не догадаюсь, что сирена сюда пришла отнюдь не пешком, а через портал и при желании с ней мог явиться хоть старейший собственной персоной, хоть половина ордена сразу. Тем не менее, очевидный факт не помешал сирене изобразить праведное возмущение моим вопросом.

— А где твои… твой муж?

— В замке. Я ему ничего не сказала, если тебя это так волнует. И вообще никому.

— Похвально. Помнишь об условиях?

— Да.

— Когда придет время, он спросит.

— Даже не сомневаюсь.