Под маской порока 2. Не отпускай меня (СИ)

— И тогда Гален сменил тактику и отправил вас присматривать за мной. Поди, и представление с демонстрацией полудохлого Лестера и вашим признанием лично им одобрено… ну, может, признание и нет, но демонстрация точно… и убийство бедолаги тоже… с какой бы радости вам добивать Лестера фактически в моем присутствии? Лежал он себе и лежал, никого не трогал, да и вряд ли уже когда-нибудь тронул бы… и тут вдруг вам потребовалось произвести на меня впечатление его смертью. Пес подери, нормальные мужики девушкам цветы дарят или там драгоценную безделушку какую, а не без пяти минут труп доводят до состоянии трупа стопроцентного, оживлению не подлежащего. Держите, — я небрежным жестом сунула флакон в руку старшего. — Можете передать Галену, что я не настолько безголовая дура, дабы вообразить, будто я способна противостоять Рейнхарту, тем более с неопробованным снотворным.

Марк посмотрел подозрительно на флакон и я, пользуясь заминкой, обошла старшего и направилась вдоль стены к заднему входу. На ходу сунула руку в карман, проверяя, на месте ли пузырек — кто этих собратьев знает?

На месте.

Только вот…

Дверь заднего входа пока закрыта, толстые каменные стены надежно глушили любые звуки изнутри, но всколыхнувшееся резко эхо чужой тревоги, безумного страха опоздать подсказало недвусмысленно, что вернуться в спальню и расположиться со всеми доступными удобствами я не успею. И я поставила фонарь на землю и достала пузырек.

Безвкусное какое-то это снотворное — ни кислинки, ни горечи, как часто бывало у обычных микстур, вообще ничего, словно я выпила простую воду. А вдруг это вода и есть? Что, если Дамиан соврал и в том, что касалось снотворного?

Массивная дверь распахнулась с оглушительным треском, Гален подлетел ко мне, схватил за плечи, притягивая к себе. Страх стал сильнее, громче, он рокотал грозовыми раскатами, отражался тусклым серебром в светлых, почти белых глазах. Никогда не видела, чтобы у Галена глаза белели… жутковато смотрится, особенно в сумерках… и лицо такое, будто он собственноручно убить меня готов… не, я точно знаю, что не сможет, даже если сильно захочет, но все равно… не по себе как-то.

— Ева, ты что наделала? — произнес Гален негромко, однако о-очень угрожающе.

А я не боюсь… нисколечко…

Из-за угла вышел Марк, приблизился к нам и продемонстрировал пустой на треть флакон.

— Ева!! — Гален встряхнул меня.

Пальцы мои сами собой разжались, и пузырек упал на землю рядом с фонарем. Марк мгновенно наклонился, подобрал. Вряд ли стоило что-то объяснять, Гален и без слов ощущал, как накатывающая сонливость притупляла мое восприятие, словно отключала эмоции одну за другой. Наверное, если бы муж меня не держал, я бы уже упала вслед за пузырьком.

— Надо же, действует… — удивилась я вяло.

Искаженное лицо Галена передо мной расплывалось, превращаясь в мутное пятно, страх затихал, уходил грозовым фронтом прочь от меня. Веки отяжелели, все норовили смежиться и сопротивляться совсем не хотелось. Нет сил… и желания… и вообще…

Странное состояние. Мысли плывут, и я вместе с ними. Покачиваюсь на мягких волнах, и меня уносит далеко-далеко…

— Скажи… Идэне… чтобы… позвала…

Возможно, Идэна и сама догадается.

Давным-давно сирены были так могущественны, что могли своим пением приворожить любого…

* * *

Похоже, крики, паника, суета и происшествия посреди ночи — или вечером — стали обычным делом в Гнезде.

Аише стоило немалых трудов сначала уложить дочь — ложиться спать прямо сейчас Айлина упрямо не желала, узнать, что опять приключилось, ей хотелось куда сильнее, — и уже затем выйти на разведку. Предварительно пришлось пообещать Айлине, что мама скоро вернется и обязательно расскажет о произошедшем.

Конечно, расскажет.

То, что уместно знать девочке восьми лет.

Впрочем, в свете последних событий Аиша и сама терялась в догадках, о чем можно рассказать дочери, а о чем все же следует пока промолчать. Нетрадиционное количество супругов Евы Айлину мало интересовало, зато известие о скором замужестве мамы — Арлес категорически отказался скрывать до поры до времени данный факт от Айлины, мол, девочка и так все узнает если не от посторонних напрямую, то подслушает точно, а значит, лучше поведать сразу и самим, — восприняла с восторгом больше, нежели ожидала Аиша. Почему-то ей казалось, что перспектива внезапно обзавестись отчимом дочь не обрадует, все-таки одно дело кукла и совсем другое — муж мамы, но не папа. Тем не менее, Айлина выглядела довольной по-настоящему, чего нельзя сказать о других, возрастом постарше и поосознаннее, когда новость дошла и до них.

Еве не до перипетий чужой личной жизни, тут все ясно.

Тиана и Стасия поздравили как будто бы искренне, но по кроткому, доброжелательному выражению лица Тианы мало что можно прочитать, а Стасия явно пыталась увязать недавние сомнения Аишы с нынешним ее согласием и не понимала причины столь быстрой перемены.