Под маской порока 2. Не отпускай меня (СИ)

Зато Эсмеральда в школу не вернулась. Подписала заявление на увольнение, собрала вещи и временно переселилась в замок, дабы не мельтешить в городе и не привлекать к себе ненужное внимание. Они с Вэйдаллом часто беседовали наедине, вспоминали прошлое и шептались о чем-то, но отступать от первоначального плана Эсмеральда не намеревалась, готовясь уехать, как только представится удобный случай. Я хотела расспросить Эсмеральду поподробнее о ее связи с братом и не была ли в том сне о детстве не маленькая сестренка из воспоминаний Вэйдалла, но она сама, нынешняя взрослая суккуба, однако почему-то все никак не могла решиться. Я с мужьями перебралась обратно в дом Галена и, занятая сдачей экзаменов, бывала в Гнезде намного реже, чем раньше, что изрядно сокращало количество подходящих возможностей для разговоров с золовкой.

Сцена клуба «Маска» оскудела едва ли не в одночасье: следом за мной ушла Аиша и, как ни странно, Стасия. Аиша действительно собиралась замуж за демона, что до Стасии, то она решила, что ей пока и подработки в салоне госпожи Нельды хватит, и вообще, прежде всего, она должна стремиться к мечте об открытии собственного салона, а лучше — модного дома. Арлес, как и Марк, почти все свободное время проводил в Гнезде. Тиана, в отличие от подруг, уходить из клуба не торопилась, и Марк неизменно провожал сирену до «Маски» и встречал после смены. По-моему, и в зале сидел, присутствуя при каждом ее выступлении. При этом, по признанию Тианы, форсировать события собрат не пытался, держал себя в рамках и ни на чем не настаивал, что лично для меня несколько удивительно. Мне казалось, что при встрече потенциальной пары собрат должен действовать… более активно.

Ан нет.

Хотя кто сказал, что отношения всех пар бывших членов братства должны развиваться по одному сценарию?

Хейзел подумывала выждать еще немного и вернуться с сыном к родным в Эллорийскую империю. Разумеется, в государстве не стало спокойнее и последствия военных кампаний никуда не делись, империя будет расплачиваться за них не одно десятилетие, но теперь, по крайней мере, Хейзел не выступала возможным рычагом давления на Дрэйка, могла не бояться за Александра и надеяться на тихую мирную жизнь в имперской глубинке.

Уезжать собирались и обе леди Дарро. Тайком от мужей я навестила Вивиан неделю спустя и застала весь штат прислуги за поспешным укладыванием вещей. От Эсмеральды я узнала, что снятие приворота не то дело, управиться с которым можно легко и быстро, особенно когда приворот основан на столь уникальной, неизученной вещи, как кровь братства пополам с инкубьей. Я-сирена категорически возражала против привязки одного из своих мужчин к какой-то посторонней девице, пусть и брато-сестринской, я-человек же вопреки инстинктам осознавала неприглядную истину — если и найдется способ избавиться от приворота, то случится это очень и очень нескоро. А раз так, то либо сирена убьет Вивиан, либо человек смирится.

Меня проводили в одну из гостиных, но спустившаяся ко мне Вивиан с толикой смущения оглядела уже накрытую белыми чехлами мебель, выслушала мое поспешное заверение, что я ненадолго, буквально на минутку, и предложила пройтись по портретной галереи. Отказываться я не стала. Признаться, было любопытно посмотреть воочию на предков Вивиан, увидеть их своими глазами, а не через призму воспоминаний Вэйдалла. Как и во сне, представители рода Дарро мрачно, неодобрительно взирали на двух медленно идущих по галерее девушек, длинная вереница суровых мужчин в темных одеждах. Правда, в реальности было куда светлее, из глубины дома доносились голоса, и я нет-нет да улавливала звуки шагов суетящихся слуг, стук предметов и хлопанье дверей.

— Значит, уезжаете, — констатировала я очевидное.

— Возвращаемся в столицу, — пояснила Вивиан. — Мама уже сообщила обо всем моим братьям… сколь мне известно, они не слишком-то рады грядущим переменам. Закари игрок и… сама понимаешь.

Ну да, а тут семейное состояние, наверняка прежде казавшееся чем-то безграничным, незыблемым, возьми и сделай ручкой.

— Я бы хотела сказать, что знаю точно, что будет дальше, но увы, — девушка беспомощно передернула плечами. — Я не знаю, что будет с нами, со мной. Мы разорены, у нас нет практически ничего, мама не только закрывает поместье, но и распускает почти весь штат. Благотворительный фонд, соучредительницей которого она была, весьма недоволен этим обстоятельством, наши соседи исполнены до такой степени фальшивого сочувствия, что даже не пытаются придать ему и капли естественности, афаллийская ветвь рода и вовсе знать нас не желает, полагая моего покойного отца неудачником, не сумевшим сохранить честь и деньги семьи, а маму… не очень умной женщиной…

— Связавшейся с орденом на грани его развала, — закончила я мысль собеседницы.