Под небом пустыни

— Чего вы ждете? Пожалуйте в кафе — громко сказал он им.

Все двинулись к павильону. На пороге дома географ заглянул внутрь и сказал так, чтобы слышал хозяин:

— Не понимаю, чем гараж «Пятерых» хуже этого кафе!

Но хозяин не слышал. Он изо всех сил старался придать уютный вид сиротливой и пустой комнате, позабыв о своей недавней недружелюбной встрече гостей.

— Господа, — радушно предложил он, — разрешите я снова расставлю столы и стулья!

— Нет, приятель, не стоит, — заявил историограф, пожелавший почему-то сидеть на грязной циновке прямо на земляном полу. — Сейчас праздник ноуруз, кафе закрыто. Мы и так доставили вам много хлопот!

Ишь, как они подружились! Казалось, будто еще до отъезда из Тегерана переписывались друг с другом и хозяин целый месяц не сводил глаз с дороги, поджидая закадычного своего друга! Историограф и фотограф опустились на циновки и прислонились к сырой стене. Географ же снова принялся отводить душу:

— Наша комната в гараже, — ворчал он, — намного лучше этой. Там хоть стулья есть!

Было известно, что сказал бы на это историограф:

«В гараже шумно, грязно, захламленный двор, ужасные запахи. А здесь зелень, прекрасный парк, тишина и покой. Как можно сравнивать?» Но историограф знал, что географ говорит так просто от обиды на хозяина.

— Не все ли равно? Что в гараже, что здесь? — сказал он миролюбиво. — Раз мы сюда пришли, то и останемся тут.

— Как вас прикажете величать? — спросил он хозяина.

— Аббас, ваш покорный слуга. Во всем Гонабаде, у кого ни спросите, все знают Аббаса — хозяина кафе.

Зашумел самовар, зазвякали стаканы. Аббас как угорелый носился по комнате. И уже не могло быть и речи об уходе. Вот появился поднос со стаканами чая. Аббас услужливо согнулся и поставил поднос между нами, уперся ладонями в согнутые колени и уставился на историографа.

— Что будете пить: арак[141] или водку?

Вопрос был задан с такой бесцеремонностью, что историограф в первый момент растерялся.

— Не знаю… посмотрим, у нас, кажется, у самих есть водка?..

Вопрос историографа беспомощно повис в воздухе и растаял. Географ все куксился, а фотографу и подавно было все равно, так как он не был охотником до спиртного.

Аббас сам решил за нас и сказал:

— Хорошо. Оставьте свою водку при себе. Сейчас принесу вам отличный арак.

Он умчался с пустыми стаканами. Минуты потянулись в молчании. Затем хозяин влетел с огромным подносом, ломившимся от хлеба, зелени, маета, огурцов. Все это было сложено к нашим ногам. Поодаль он поставил две бутыли гонабадского арака и три больших стакана.

— Аббас-ага! Нас ведь всего трое. Зачем вы столько натащили?

Аббас не понял вопроса. Откуда было ему знать, что один из его клиентов пригубливал вино только по настоянию приятелей, другой от одного стакана пива начинал бешено хохотать, а третий пил арак или водку только тогда, когда не было под рукой виски, и то с величайшим отвращением! Аббас стоял в двух шагах от нас, сложив руки на животе, и зорко следил за каждым жестом гостей.

— Право, Аббас-ага, этих бутылок многовато. Мне кажется, что достаточно и одной. — С этими словами историограф взял одну из бутылок, покрутил ее, взвесил содержимое и неожиданно ловко выбил пробку из горлышка, как гнилой зуб изо рта.

— Да, этой одной вполне хватит. А? Аббас-ага? Не лучше ли убрать ту, другую? Как ты думаешь?

Тут наконец Аббас понял в чем дело и разошелся! Как он хвалил спиртное, какие пел дифирамбы алкоголю! Говорил он быстро и складно, как актер, вошедший в свою роль.

Он жестикулировал, изящно и легко подыгрывал глазами и бровями. Его стройная фигура, большие красивые глаза говорили о том, что в дни молодости он пользовался успехом и немало пережил приключений. Фотограф не сводил с него глаз, держа полный стакан в руке.

— Милые, я… вот сейчас вам прислуживаю… вот уже двадцать пять лет… ничего нет лучше арака, ей богу! Что вы? Да разве можно. отправляться в дорогу, не выпив арака? Опасно! Если что не ладится, выпьешь арака, и все пойдет как по маслу… Вот я сегодня гуляю с полудня, пропустил три стакана арака..-. Да вы пейте, пейте. Сейчас шашлык принесу…

Рука фотографа рванулась вверх, и он до дна осушил стакан:

— Здорово говорит! Наверняка родом из Кермана! Руки проворно тянулись к подносу. Забыты были все правила приличия, соблюдаемые за трапезой. Жестяные тарелки с сыром и зеленью звякали на большущем подносе и перекликались с громким смехом, шутками. Стало теплее. Аббас улучил момент и бросил на поднос блюдо с огненным шашлыком!

— Мяса у меня не было. Послал — купили… Кушайте, кушайте… Только с араком… Время-то больно тяжелое…

Географ позабыл о гараже. Все так же потупившись, он налил доверху стакан и приветствовал Аббаса.