Под перекрёстным огнём. Том 1

— Во-первых, выдержке. Сумасшедшей, просто неестественной! А во-вторых, вот этому. Умению удовлетворить партнёршу используя… Скажем так, подручные и рУчные средства.

Вот представь, прихожу я к какому-нибудь взводу на «глоток мате». А их там человек десять-двенадцать. Ну и… Сколько я чашек «мате» осилю без стимуляторов? Две? Три? Четыре? Нет, четыре — уже перебор, даже в девятнадцать. Вообще когда как, но с поправкой на физическое истощение — не много, просто поверь — подвигов на территории базы я практически не совершал. Так что бОльшая часть девочек по-любому останется в пролёте. А хочется всем, и хочется именно мужской ласки, а не затык кожаной игрушкой от подружки… — Я наигранно вздохнул. — Вот и пришлось учиться выкруживаться, как только можно. Извини, ничего личного. Твой опыт против моего.

— Всё равно сволочь, — зло отрезала она.

— Кто спорит! — примирительно согласился я. — И ещё, это… Я не буду делить тебя ни с какими консортами, извини. Лучше женюсь на Пауле. Пока время терпит, пара лет у тебя есть, думай. Но не слишком задумывайся. Твоя мать только рада будет её приблизить, воткнуть дяде Себастьяну очередную шпильку в брюхо. Знаешь же, как они друг друга обожают! А раз она приютила её, приняла присягу… Вот пусть и вкалывает та на благо государства! Девочка Паула неглупая!..

— Расчетливая скотина! — Прорычала Фрейя.

— Из твоих уст это прямо похвала! — воскликнул я. — Политик и должен быть расчетливым — иначе какой же он политик? И скотиной, само собой. Иначе дорога ему только в монастырь. Или инженером, на завод, но это потолок.

— Тварь! — продолжала беситься Фрейя.

— О, а это вообще в яблочко! Все мы твари господни!.. — воздел я руки в небо.

— Хуан, не прикидывайся! И не издевайся! — вновь вспыхнула она, подскочив.

— Мышонок, я тебя удовлетворил? Удовлетворил. И тебе понравилось — не ври, не поверю обратному. Что получается? Правильно, ты пытаешься меня обвинить в том, за что вообще-то похвалить должна! Типа, как тебе хорошо было.

— Гад! Тупой макак! Безрогий олень!

Вон оно как! Сколько о себе сегодня узнал.

На её высочество было страшно, и одновременно приятно смотреть. Тушь растеклась — всё лицо в разводах. Помада частично вытерлась. «Штукатурка» дала сбой, одна часть лица была чуть-чуть коричневее другой. Слёзы тоже не прошли незамеченными, оставив характерный блеск в глазах. Интересная лапочка!

— Сидеть! — рявкнула «лапочка», подойдя ближе, когда я попытался привстать и отползти — слишком воинственный был у неё вид.

Хмм… Вроде всё, выдохлась, бить не будет — я послушался. Поднял руки кверху, демонстрируя подчинение.

Она опустилась рядом со мной на колени и начала деловито расстёгивать мою ширинку. Пока она психовала, я успел приодеться.

— Сидеть, я сказала! — рявкнула она снова, когда… Нет, не попытался, только подумал ей помешать.

Ослушаться такого тона было невозможно. Я понял, убьет, нафиг, если действительно что-то выкину. И ей за это ничего не будет — что может быть инфанте и дочери королевы?

— Мышонок, я не буду сегодня больше с тобой целоваться, — попробовал увещевать я, зная, что это бесполезно. И астероид на полном ходу на встречном курсе не пошатнёт её настрой.

— Переживу! — зло буркнула Фрейя и дёрнула… Ну, то, зачем полезла.

— Ай, больно! — вскрикнул я. — Понежнее можно?

— Потерпишь! — вновь фыркнула она.

Сказала зло, но движения её приобрели плавность — делать больно она не планировала. Так, демонстрация намерений.

Когда она наклонилась, и я почувствовал, что готов к полёту в открытый космос, нашел силы на главный вопрос. На который и так знал ответ, но не задать который было нельзя:

— Фрей, зачем тебе это надо?

— Не люблю быть должной! — зло фыркнула принцесса.

Глава 4. Долгожданная встреча или точка перегиба (часть 1)

«Ла-Куронь», или на старофранцузском «Корона». Заведение для высшего сословия и тех, кто вокруг оного пасётся — политиков, деятелей культуры, крутых бизнесменов второго эшелона — тут можно много кого встретить. Визитная карточка заведения — его архивысокие цены. И сервис, разумеется. На входе здесь нет мордоворотов, отсекающих кого ни попадя, конкретно это заведение декларирует открытость и толерантность… Но кто ни попадя сам не придёт сюда — чашка кофе на стойке здесь стоит половину маминой зарплаты.