Под перекрёстным огнём. Том 2

— Хуже? — выкатил собеседник глаза. — Твой отец даже после всего произошедшего отказался признать тебя наследницей. Куда ж хуже? — Было видно, эти слова и есть цель его звонка.

— Да. — Сильвия согласно отвела глаза в сторону. — Отказался. Сказал, что только сильный человек мог бросить вызов королевскому клану. А что при этом ошибся и просчитался — недостаток опыта, который с возрастом проходит.

— Скотина!

Пауза.

— Оба они скоты. — Хуан картинно сжал кулаки, лицо его посерело. — Теперь ты понимаешь, что я был прав? — Глаза его предупреждающе сверкнули.

Да, Сильвия понимала. Тот разговор в заизолированной освинцованной каморке «Ля-Курони» она никогда не забудет. Это случилось вскоре после похода к националистам, и предложение встретиться было мотивировано тем, что надо кое-что из достигнутых там договорённостей срочно обсудить. Обсуждали совсем другое, отчего ей хотелось встать и уйти… Но она не ушла. И теперь не раз вспоминала те свои чувства. Дура! Глупая эмоциональная дура! Пора взрослеть и умнеть, и хорошо, что именно Хуан стал катализатором к снятию ею розовых очков. Семья… В последние дни ей смешно от того глупого смысла, который она вкладывала в это слово.

— Хуан, сейчас не будем об этом, — опасливо отвела она тему в сторону. Хотя что там «отвела», смысл их разговора прекрасно просчитывался любым, кто слушает их переговоры. Они у отца на ладони, и спасает лишь то, что всё это лишь досужие разговоры, болтология, дальше которой дело если и пойдёт, то очень и очень не скоро. — Давай лучше о том, зачем ты позвонил.

— Позвонил сказать, что я с тобой. — Её кабальеро коварно подмигнул. Коварно для наблюдающих за их отношениями сотрудниками отцовой спецслужбы, естественно. — Не забывай старых друзей!

— Таких друзей забудешь! — рассмеялась она. Зло, спасибо этому милому мальчику, потихоньку отпускало. — Ладно, поняла. А теперь извини, Чико, дела. Ты меня в машине поймал, а мне ещё надо настроиться на серьёзный разговор.

— Да, конечно. — Хуан не смутился — его вообще трудно смутить. — Извини. Пиши, если что. Как только меня выпустят — отвечу. Пока-пока!

— Пока-пока! — помахала ему в ответ Сильвия и смахнула посеревший подёрнувшийся рябью визор.

— Да, всё, иду-иду! Срочный важный разговор был, — ответила она напряжённо мигающей иконке главы своей группы охраны. После инцидентов с Хуаном и Себастьяном заметно усиленной — её охраняли, наверное, совсем чуть-чуть хуже, чем королеву. Даже Фрейя, вон, обзавидовалась. Хотя именно она в ближайшее время вряд ли станет мишенью Веласкесов. В том числе и благодаря Фрейе.

Коридоры родного дома, который перестал быть родным, потом снова им стал, а после — снова перестал. И сейчас, несмотря на ностальгию, она понимала, что не хочет возвращаться жить сюда. Боится? Возможно. А ещё ненавидит. Тех, кого должна любить. За то, что не ценят. Что держат за дурочку. Что…

В общем, она чувствовала себя здесь Золушкой. Сделала больше всех для будущего процветания и влияния семьи, но раз за разом оказывается у камина на мешке с золой. А её бездельник братец, у которого даже не хватило ума включить инстинкт самосохранения, который в дурости своей чуть не уничтожил семью… ВСЮ семью, со всем её богатством и влиянием! И… Да что уж говорить, самой-то себе признаться можно. Который чуть не убил ЕЁ Хуана!!!

…Которого она в ультимативной форме запретила ему трогать.

Дыхание на секунду спёрло, но этого хватило, чтобы собраться и вновь свести мысли в понятную кучу.

Да, Себастьян в шелках и золоте, несмотря ни на что. А она — вновь бедная нелюбимая родственница в драном платье с тряпкой в руке, спящая на мешке с золой. Но она обещала брату войну, и теперь он её получит. Войну на полное уничтожение, небытие в истории. Убивать его, конечно, не будет — всё-таки брат, родная кровь, но она и без этого сотрёт его в порошок. Участь его, до самой смерти, будет скучная жизнь на берегу океана в Искусственной Полинезии с ограниченным ежемесячным пансионом, который будет хватать только на слуг и продукты. Это — истинная месть для члена клана Феррейра! И ему, сволочи, растоптавшей её, и отцу, который так неблагоразумно вознёс этого недоумка на Олимп вопреки всем законам логики и психологии.

К кабинету отца Сильвия подошла собранной, готовой к схватке (а разговор ничем иным быть не мог). Приступ злости помог мыслям собраться, а эмоциям успокоиться. Она была готова к битве, готова к войне. Была готова даже выйти из клана, если потребуется!.. Но с первого же шага была сбита с толку.

— Сеньор Родриго? — нахмурилась она, глядя на их… Главу службы безопасности, сидящего в углу кабинета в автоматической инвалидной коляске. Лицо его, слегка изувеченное, выражало оптимизм, хотя было видно, что ему не по себе от боли — где-то в организме что-то саднило. Но она чувствовала, что сеньор бодр и готов к работе несмотря ни на какие недуги. Так готов, как никогда, как не работал прежде, до этого происшествия.

— А ты чем-то удивлена, девочка? — оскалился сеньор в коляске. Это должна была быть улыбка, но ввиду нехватки зубов смотрелась оная жутковато.