Под покровом ночи

Тьернан обернулся и посмотрел на нее; Кэссиди больше не видела в его глазах смерти. Теперь в них светилась жизнь. Ослепляющая. Пугающая. Венценосная.

- Мне нужна ваша любовь.

Кэссиди судорожно сглотнула.

- А что отдадите мне взамен вы? - пробормотала она.

Тьернан улыбнулся уголком рта.

- Самого себя. Пока смерть нас не разлучит.

- И вы готовы оспаривать решение суда?

- Нет. - Ответ прозвучал как удар хлыста. Резко и бесповоротно.

- Вы убили свою жену?

- Мне казалось, вы уже уверовали в мою невиновность, - напомнил Тьернан, усмехаясь.

- Да, - кивнула Кэссиди. - Но я хочу услышать это из ваших уст. Вы взяли нож и ударили её прямо в сердце?

- Нет, - последовал ответ.

И Кэссиди поверила.

- Теперь спрашиваю вас в последний раз. Что вы от меня хотите?

- Я хочу, чтобы вы любили меня сильнее, чем кого-либо другого. Хочу, чтобы ради меня вы были готовы пожертвовать всем, что имеете. И ещё я хочу, чтобы вы позволили мне умереть.

Кэссиди уставилась на него широко раскрытыми глазами.

- Только и всего?

- Да, но навечно. И ещё мне нужна ваша душа.

- А каким образом я смогу всем ради вас пожертвовать?

- Взяв на себя заботу о моих детях.

Кэссиди едва не показалось, что она ослышалась. Помолчав немного, она промолвила:

- Понимаю, значит разгадка тайны - в ваших детях. А как же тогда Салли?

- Салли тяжело больна. Возможно - неизлечимо. У неё отказывают почки. Ей необходимо срочное лечение, а здесь это невозможно. Как и я, она живет здесь на птичьих правах и под вымышленным именем. У нет ни медицинской карты, ни страховки. Бумаги, которыми обеспечил её и моих детей Марк, отменного качества, но для медицинской бюрократической машины их недостаточно. Гемодиализ - слишком дорогостоящая процедура, и её личное дело будут изучать под лупой, а мы не можем этого себе позволить. Ей придется вернуться в Штаты. А детей оставлять здесь без присмотра нельзя.

- И вы готовы доверить это мне?

- Да.

- Я выдержала экзамен, да? Вот, значит, для чего вы меня все время подвергали испытаниям. Хотели убедиться, хватит ли у меня воли и сил. А вдруг я бы не подошла?

- Тогда мне пришлось бы поискать другую.

Кэссиди не шелохнулась, но смысл сказанных им слов резанул её по сердцу холодным стальным клинком.

- Но почему я? - выдавила она. - Вы выбирали наугад? А другие претендентки у вас были?

Тьернан пропустил её выпад мимо ушей.

- Я видел вашу фотографию.

- Где?

- У Шона на столе.

- Не говорите глупости - я никогда её там не видела.

- Он спрятал её перед самым вашим приездом. Но она там стояла постоянно - я её сразу заметил. Одного взгляда на неё мне было достаточно, чтобы понять: вы - именно та женщина, которая мне нужна.

- А если я откажусь?

- Вы не откажетесь.

- Почему?

- Потому что вы любите меня. И детей вы любите - даже Шон это признает. Вы сделаете это ради меня. И ради них.

- Вы вдруг стали очень во мне уверены. А вдруг мне надоест с ними возиться? Надоест жить, погрязши во лжи. Вдруг я решу, что вы слишком много на себя берете, и решу все переиначить по своему?

- Тогда мне придется вас убить.

И Кэссиди снова поверила. Окончательно и полностью.

- Вы фанатик, - сказала она.

Тьернан улыбнулся, но это послужило ей слабым утешением.

- Я знаю, - сказал он. - Так вы согласны? Вы сумеете позаботиться о моих детях, научиться их любить? Сумеете стать их матерью? Позволите мне беспрепятственно умереть? Выполните все, что я от вас прошу? Пожертвуете все, что у вас есть? Дадите клятву, которую никогда не нарушите?

Кэссиди смотрела на него во все глаза. На душе у неё скребли кошки.

- Сколько у меня есть времени на размышление?

- Тридцать секунд.

В голове у неё все смешалось, мысли разбегались в стороны, как спугнутые зайчата.

- Да, - сказала она. И ту же, не давая себе возможности передумать, подняла руку и робко прикоснулась к его лицу. - Я все ради вас сделаю. Я вас люблю.

Кэссиди даже сама не поняла, как это случилось - слова эти сами сорвались в её губ. Как откровение или даже благословение. Услышав себя, Кэссиди в первый миг изумилась, но затем успокоилась и вздохнула с облегчением. Наконец-то! Нет, она и сама толком не ведала, сколько времени уже любила его, но и думать об этом ей не хотелось. Да и какой в этом смысл? Одно Кэссиди знала наверняка: покой она потеряла с той самой минуты, когда, зайдя в кухню, впервые увидела бездонные черные глаза Ричарда. Да, она любила его всем сердцем, и если это было сумасшествием - значит она сошла с ума.

Кэссиди не была готова к внезапной перемене, случившейся с Ричардом. Еще только что он был напряжен, как натянутая тетива, однако уже в следующий миг внезапно обмяк и, весь дрожа, опустился на колени, обнял Кэссиди за талию, а головой прижался к животу. Кэссиди с легким недоумением прикоснулась к его голове, и вдруг поняла, что Ричард плачет. Сердце её оборвалось.

В свою очередь опустившись на колени, она обеими руками обняла его и привлекла к себе, гладя по спине и по голове, как любящая мать. Как влюбленная женщина. Злость, угроза, демонический любовник - все кануло в Лету. Перед ней был мужчина в беде, её мужчина, и Кэссиди знала: ради него она готова на все.