Под покровом ночи

Сгорая от нетерпения, она попыталась снять с Ричарда рубашку, но он остановил её.

- Позже, - промолвил он, ныряя чуть ниже и одновременно обеими руками раздвигая её бедра в сторону.

Кэссиди поняла, что её сейчас ждет. Она знала, что из девичьей скромности надо - хотя бы для вида - попытаться возразить, но так и не нашла в себе сил.

Закрыв глаза, Кэссиди замерла, и даже, казалось, сердце её перестало биться, когда жаркие губы Ричарда спустились по треугольничку золотистых завитков и прикоснулись к самому сокровенному месту. Спина её непроизвольно выгнулась дугой, кулаки сжались, а все тело устремилось навстречу сумасшедше сладостной ласке.

Тьма сгустилась. Кэссиди было страшно, ничего подобного она никогда прежде не испытывала и, если какая-то часть её души возмущалась и даже протестовала против столь откровенной ласки, тело растворилось в ней, плывя и качаясь по облакам любви. Ричард увлек её в неведомые дали, в райский сад, куда прежде не ступала нога простого смертного создания.

И все же Кэссиди ещё порывалась бороться и даже сделала робкую попытку оттолкнуть Ричарда. Однако он был куда сильнее и уступать не собирался. И вот Кэссиди тихонько заскулила, беспомощно и жалобно, но Ричард, ни на мгновение не прекращая ласки, руками гладил её по бедрам, одновременно успокаивая и удерживая, пока тело женщины, конвульсивно содрогаясь, не выгнулось дугой в безмолвном крике. Отныне душа Кэссиди принадлежала ему.

Но Ричард не останавливался. Казалось, он знал, что она, как и любая другая женщина на её месте, не в состоянии более воспринять его ласки, однако твердо вознамерился доказать обратное. И мучительно-сладостная пытка возобновилась, его горячий язык вновь и вновь доводил её до блаженства, граничащего с безумством, а пальцы были, казалось, сразу повсюду, гладя, лаская, щупая и проникая куда и где только возможно. И вот Кэссиди уже поочередно стонала и плакала, умоляя о пощаде, её голова безвольно, как у марионетки, моталась по деревянному полу, спина выгнулась, а кулаки безостановочно молотили Ричарда по плечам и по спине - она ещё боролась с ним, все её естество сопротивлялось этому сумасшествию.

Но - было уже поздно... Кэссиди проиграла в неравной схватке, и крик её больше не был безмолвным. Нечеловеческий вопль, вырвавшийся из её груди, эхом прокатился под потолками. Как и обещал, Ричард взял от неё то, что хотел. То есть все.

Кэссиди плакала навзрыд. Она и сама не могла объяснить - почему. Но только поняла, что Ричард, все ещё полностью одетый, распростерся на ней, обнял и поцеловал в губы. От него пахло любовью и сексом, а на губах ощущался вкус виски и - её вкус. Руки его сжимали её так ласково, что Кэссиди невольно поразилась - вот уж и представить себе не могла, что сумеет обрести убежище и покой в медвежьих объятиях Ричарда.

Кэссиди зажмурилась; она отдавала себе отчет, что по щекам её текут слезы, но ничего не могла поделать. Ричард целовал её лоб, веки, слизывал слезинки, целовал в кончик носа, в уголок губ, и вот наконец Кэссиди сама подставила ему губы для поцелуя.

Их губы слились, медленно, почти осторожно, язык Ричарда проник в её рот, и вот уже их языки переплелись, лаская и вкушая и друг друга. Дрожь пробежала по телу Кэссиди, и ей показалось, что тьма, сгустившаяся было над ней и накрывшая её плотным и удушающим покрывалом, понемногу начала рассеиваться.

Ричард присел на пятки, увлекая её за собой, а затем без видимых усилий встал и, легко, словно пушинку, подхватив Кэссиди на руки, пронес её через всю гостиную и вышел сначала в коридор, а потом поднялся по скрипучим ступенькам деревянной лестницы. Кэссиди прижималась к нему, как котенок, её тело, познавшее неземные ощущения, трепетало от страха и желания.

Спальня с низким сводчатым потолком была отделана в темных тонах. Взошла луна, и в открытое окно лился её призрачный свет. С дуновением свежего бриза доносился нежный запах нарциссов.

Узкая кровать была застлана белоснежным постельным бельем, и Ричард уложил на него Кэссиди, обнаженную и дрожащую.

При лунном свете она видела, как горят глаза Ричарда, но вот выражения их разглядеть не могла. Между тем он избавился от рубашки, отбросив её в сторону. Затем уже расстегнул и приспустил джинсы, как вдруг, словно заколебавшись, приподнял голову и посмотрел на Кэссиди.

- Ну что, я ещё не окончательно тебя запугал? - спросил он, но чуткое ухо Кэссиди уловило, что за нарочитой безмятежностью его тона скрывается замаскированная неуверенность.

- А что вы... ты пытался это сделать? - Кэссиди и сама удивилась, что сумела так спокойно заговорить.

Ричард ответил не сразу. Он подошел ближе к кровати и задумчиво посмотрел на Кэссиди.

- Сам не знаю, - ответил он с подкупающей искренностью. - Возможно. А что, мне это удалось?

Уж он заслужил, чтобы услышать правду.

- Чуть-чуть.

- Ты по-прежнему хочешь сбежать?

- Чуть-чуть, - снова сказала Кэссиди.

Тьернан протянул руку и мягко, невообразимо нежно и ласково провел по её взлохмаченным волосам.

- Так ты меня бросишь? - прошептал он.