Под покровом ночи

- Никогда! - Кэссиди подняла голову и поцеловала его руку.

* * *

Ричард посмотрел на прекрасную обнаженную женщину, сидевшую на его кровати. Огненно-рыжие волосы разметались по лицу, губы распухли от его поцелуев, в испуганных зеленых глазах светилась любовь. Вот она, его смерть.

Он хотел загнать Кэссиди в угол, и добился своего. Хотел проверить её на способность держать удар, на крепость характера и стойкость духа, на готовность ради него пожертвовать всем, что у неё было. Да и сам согласен был в процессе этой проверки пойти на любые жертвы.

Одного Тьернан не предусмотрел: что в ответ сам утратит привычное состояние духа. Не знал он, да и предполагать не мог, что, беззаветно отдавшись ему, Кэссиди извлечет его из темной и беспросветной пустоты, в которой Ричард уже давно влачил свое существование. Что он вновь обретет чувства, которые, как был уверен, утратил давно и навечно. И что Кэссиди вдруг станет дорога ему; не ради спасения его детей или претворения в жизнь намеченного плана - но ради её самой.

Он опустился перед кроватью на колени, прижав лицо к уютной и благоуханной впадинке над ключицей Кэссиди. Ричард мечтал навсегда осушить её слезы, услышать, как она смеется. Хотел, чтобы для неё всегда сияло солнце, чтобы она веселилась и радовалась жизни, как дитя. Для него самого же будущее рисовалось самыми мрачными и темными красками.

Ричард был настолько возбужден, что боялся даже прикоснуться к Кэссиди. Он старался не шевелиться, надеясь долготерпением погасить жаркое пламя костра, бушующего в его чреслах. До сих пор он вел свою партию предельно осторожно и расчетливо; на этом этапе права на ошибку у него уже не было. Кэссиди душой и телом принадлежала ему, она сделает все, что он от неё потребует, и сопротивляться не станет. Ему же осталось только немного перетерпеть...

В это мгновение Кэссиди прикоснулась к нему. Рука её скользнула в его расстегнутые джинсы, а длинные пальцы сперва нащупали, затем обвили напряженный фаллос. Ричард поспешно отшатнулся и, отойдя к окну, остановился в лунном свете.

- Дай мне одну минуту, - попросил он внезапно охрипшим голосом.

- Нет, - услышал он в ответ и, донельзя удивленный, повернул голову. На постели возлежала прекрасная языческая богиня, огненно-рыжим космам которой позавидовала бы сама бессмертная Фрейя, распутный ангел с белоснежной кожей и фигурой Афродиты.

Ричард отчаянно боролся с собой, тщетно пытаясь обрести самообладание и призвать на помощь остатки спасительного циничного юмора.

- Нет? - переспросил он. - А мне казалось, что я сделал все, чтобы ты была сыта хотя бы на ближайшие четверть часа.

Не сработало. Кэссиди спрыгнула с кровати и грациозно, как кошка, приблизилась к нему, не обращая внимания на собственную наготу.

- Ты ведь знаешь меня как облупленную, - промолвила она, надвигаясь на него - великолепная беломраморная богиня в серебристом лунном свете. Полная противоположность хрупкой девушке, на которой он в свое время так опрометчиво женился - напомнил себе Тьернан, надеясь хоть с помощью этих воспоминаний подавить безумный пожар сладострастия, сжигающий нутро.

Но даже обращение к мертвой жене не помогло ему. И вот, глядя на приближающую Кэссиди, Ричард едва ли не впервые в жизни почувствовал необоримое желание повернуться и бежать без оглядки.

Кэссиди подошла вплотную, и Ричард уловил тонкий запах её кожи, прозрачный аромат духов, смешанный с более тяжелым и удушливым ароматом цветущих нарциссов. И ещё один запах, неоспоримый признак её возбуждения.

- Но ты до сих пор так и не осознал, - продолжила Кэссиди тем же спокойным тоном, - что я начала тебя понимать. Несколько недель ты пытался меня запугать, но теперь я впервые поняла, что и ты способен меня бояться.

Ричард заставил себя цинично улыбнуться, но сердце его колотилось со скоростью пулемета.

- Дать тебе нож, Кэсси? - выдавил он.

- Нет, - сказала она. Затем, словно кающаяся послушница, опустилась перед ним на колени и, откинув со лба непослушные волосы, стянула с Ричарда джинсы. Его огромный фаллос, словно пойманная птица, затрепетал в её руках, и, несмотря на свои уверенные движения, Кэссиди почувствовала, как по спине её пробежал холодок. - У меня есть более опасное оружие, - сказала она, наклоняясь.

В следующее мгновение Ричард увидел, а затем и почувствовал, как её губы сомкнулись вокруг его разрывающейся от желания плоти.

Он наклонился и продел пальцы в спутавшиеся волосы Кэссиди, твердо намереваясь оттолкнуть её. Но, вопреки его воле, руки сами прижали голову Кэссиди к его животу, пленив её, хотя Кэссиди и не собиралась бежать.