Под прикрытием

Первым побуждением Маршалла было посоветовать владельцу отдать в хорошие руки свою подружку, но он сдержался – ему не хотелось быть грубым.

– Он приучен проситься гулять?

– Да, разумеется! – с гордостью отозвался владелец. – Говорят, что бладхаунды плохо поддаются дрессировке, но это полная чушь! Стэнли умеет все, что должна уметь воспитанная собака. Правда, он очень любит человеческое общество. Если надолго оставить его в квартире одного, он начинает грустить.

– Да-а, вид у него невеселый, – согласился Маршалл, однако в печальной морде щенка было что-то такое, что тронуло его до глубины души. Даже имя – Стэнли, – которое больше походило на фамилию человека, чем на собачью кличку, ему нравилось.

– А когда я могу с ним познакомиться?

– Когда вам будет удобно. Вы где живете?

– В Джорджтауне, как и вы, но через десять дней я уезжаю в Париж. Ваш Стэнли говорит по-французски?

– Нет, – серьезно ответил хозяин щенка. – Но зато он умеет притворяться мертвым.

Они договорились встретиться завтра, благо между их домами было всего несколько кварталов, и Маршалл дал отбой. Поначалу он чувствовал себя довольно глупо и даже несколько раз спросил себя, зачем ему вдруг понадобилась собака, но вскоре им исподволь овладело радостное возбуждение, и к вечеру Маршалл не находил себе места от волнения – точь-в-точь как человек, который после долгих колебаний решился наконец пойти на свидание вслепую.

На следующий день Маршалл и владелец щенка встретились на углу двух улиц. Сам Стэнли, конечно, тоже был здесь: сидя на тротуаре, он подозрительно рассматривал Маршалла, но по команде хозяина все-таки подал ему лапу. Более унылого выражения физиономии Маршалл не видел еще ни у кого, за исключением, быть может, себя.

После этого все трое отправились в парк на небольшую прогулку, где Стэнли показал себя превосходно воспитанной собакой. Он не тянул хозяина в кусты, а будучи спущен с поводка, не стремился удрать. Других собак он, похоже, даже побаивался, несмотря на свои довольно внушительные размеры. Стоило крошечному йоркширскому терьеру на него тявкнуть, как Стэнли тотчас метнулся назад и прижался к ногам хозяина.

– Он несколько трусоват, – признал хозяин, снова пристегивая Стэнли поводок. – Но я думаю, это возрастное. Все прививки у него есть. Убегать от вас он не должен, но если такое все-таки случится, у него есть и чип, и татуировка на животе, так что потерять его вы не потеряете. Кстати, он довольно породистый, но денег я за него не возьму – мне достаточно знать, что Стэнли попал в хорошие руки и что у него есть дом. Вы чем занимаетесь? – внезапно спросил он, бросая быстрый взгляд на неподвижно висящую левую руку Маршалла, и тому захотелось сказать, что на самом деле он – знаменитый питчер-правша нью-йоркский янки. Маршалл до сих пор чувствовал себя до жути неловко всякий раз, когда ему приходилось давать объяснения, что́ у него с рукой, справедливо полагая, что большинства задающих этот вопрос сие не касается.

– Я пенсионер, – коротко ответил он.

– Повезло же вам! – не без зависти заметил хозяин Стэнли. Сам он был еще довольно молодым человеком – всего на пару лет старше Маршалла, но выглядел нервным и издерганным. Похоже, ему подвернулась выгодная сделка или богатое наследство, но Маршалл поспешил развеять его иллюзии.

– Я бы так не сказал, – ответил он. – До недавнего времени я работал в Управлении по борьбе с наркотиками, но был вынужден уйти в отставку. Что касается моего намерения немного пожить во Франции… будем считать это частью моей реабилитационной программы.

– Извините, если я брякнул что-то не то, – спохватился владелец Стэнли. Он, очевидно, понял, что в отставку Маршалл ушел из-за руки, но у него хватило ума не пуститься в расспросы.

– Кстати, насчет Франции… Вы не в курсе, это очень сложно – вывезти собаку за границу?

– Нужна только справка от ветеринара, – пожал плечами его собеседник. – И собака должна быть чипированной, но чип у него уже есть, так что с этим проблем не будет. Французы вообще нормально относятся к собакам. Моя мать в свое время полтора года жила в Париже. У нее был французский бульдог, которого она всюду таскала с собой – даже в рестораны, и никто не сказал ей ни слова. Правда, Стэнли для ресторанов, пожалуй, великоват… – Он задумчиво посмотрел на пса. Стэнли и в самом деле был величиной чуть не с датского дога, но Маршаллу почему-то хотелось иметь именно большую собаку. И унылая морда Стэнли почему-то нравилась ему с каждой минутой все больше, и он подумал, что щенок сможет стать ему хорошим товарищем, способным скрасить длинные, одинокие ночи в чужой стране.

– Хорошо, я его возьму! – неожиданно для себя выпалил Маршалл. С утра он не пил, однако сейчас чувствовал себя как пьяный: во всяком случае, любое море было ему по колено. Снять квартиру в Париже, завести собаку величиной с теленка – какие пустяки!.. Нет, Маршалл положительно не узнавал себя. Или, может быть, он действительно немного спятил?

Хозяин Стэнли тоже, по-видимому, испытывал какие-то сомнения.