Под руку с Одиночеством. Брошенные Ангелы

« На что?! Ты мне голову не засоряй!

Да! Мы с мажорами быстро разбираемся! ‒ Альтер Эго не осталось в стороне, разворачивая очередной придуманный леденец.

Кем?! Да я сейчас и тебя под горячую руку… ‒ пообещала себе Танечка.

Меня за что?!

А нефиг втихаря от меня конфеты лопать! Уф.

Тебя чего заносит-то, а? ‒ сладость уютно устроилась за щечкой.

Не знаю. Не так что-то с этой реальностью.

Ну так и уходим!

Не торопи меня, ‒ успокоилась, наконец.»

 

‒ Хорошо, что у вас шапки мягкие, ‒ со вздохом проговорила вслух Танюша.

‒ Это здесь ни при чем! ‒ попыталась восстановить тему первая.

‒ А почему «хорошо»? ‒ все-таки поинтересовалась вторая.

‒ Когда я их вам в задницу засуну ‒ будет не так больно, ‒ сбрасывая с плеча рюкзачок, снизошла до ответа. ‒ Ну, чего встали? Поворачивайтесь и спускайте штаны! ‒ Танечкин гнев парализовал противниц.

‒ Что…зачем…ты что?! ‒ пуская слезы, тут же потеряли надменность девчонки.

‒ Снова встречу ‒ еще и кеды жрать заставлю. Прочь! ‒ от топнувшей по траве Танькиной ножки пошли волны.

 

 

Часть 17

 

‒ Что происходит? Раньше ее перемещения имели хоть какой-то смысл, ‒ поинтересовался техник.

‒ Видимо, так она пытается разобраться в себе, ‒ оператор философски рассасывал кусочек шоколада: неспеша и со вкусом.

‒ Зачем? С ее способностями… ‒ техник в сомнении покачал головой. Взглянув на коллегу, он последовал его примеру и с долькой черного лакомства приобщился к покою.

***

‒ Все, здесь прямо сядем и закатим пир: я сладкого хочу, ‒ Танька решила, что идти просто так, без цели ‒ глупо.

‒ А что такое сладкое? Почему его хотят? ‒ поинтересовалась оранжевое недоразумение, когда увидела, как Танька привычно достает из рюкзачка бумажную скатерку, выкладывает консервы и какие-то яркие пакетики. А Лисик так просто обрадовался, когда понял, что хозяйку приглашают отдохнуть.

Великолепие зеленого пейзажа с видом на спускающиеся, словно в долину, изумрудные холмы, нарушил местный котейка: голодный отощавший представитель фауны точно понял, что здесь будут кормить. Серый в полосочку подошел, сел и несмело, еле слышно, мявкнул. От постоянной детской ласки у котика уже местами проглядывали лысины, но вечно убегать от девочек он был не в состоянии.

‒ Ты еще откуда взялся? Я тебя не придумывала, ‒ не оборачиваясь, беззлобно приветствовала его Танька.

‒ Ничего не понимаю, ‒ плюхнулась на траву рыжая. ‒ Как меня зовут? Что такое сладкое? И кто этот кот? И почему тебя слушаются, а меня только… Девочка, ты кто? ‒ посмотрела выжидательно на Таньку.

‒ Ну, и если я ‒ дьявол, то что? ‒ накрывающая «стол» Танька прямо на корточках повернулась к вопросам. ‒ Помощь от меня не подходит? Ведь не всегда протянутые руки на выбор, ‒ она прищурилась да так и продолжала смотреть на оторопевшую рыжую.

 

‒ А ну ‒ встань! ‒ сзади тяжелый ботинок попытался пнуть Танюшу в мягкое место.

Перемещение и уход от удара не был заметен. Почти. Перейдя в низкую стойку, Танечка слегка дернула ножку с наглой обувью дальше по ходу движения и помогла хозяйке конечности сесть в неожиданный шпагат. Раздалось «Ой!», а снизу ‒ треск рвущейся ткани.

 

«Три пары одинаковых. Мы и сейчас добрая? ‒ остаток воображаемого леденца был выплюнут.

Мы сейчас еще и голодная. И договорить не дали…

Только без крови! У нас стол почти накрыт!

Поговори мне тут, ‒ добрея на глазах, согласилась Танька.»

 

Черные брючные костюмы в стиле оверсайз. Слегка подкатанные манжеты белых рубашек поверх рукавов застегнутых пиджаков. Тонкие черные галстуки, не скрывающие последние пуговицы слишком больших воротников. В общем, по размеру на девочках были только тяжелые черные ботинки с заклепками, грубой подошвой и неумелой шнуровкой. Своих кукол они держали как попало: за ногу или за горло, кому как удобно.

Тощие шеи немножко нелепо торчали из большой одежды. Прямой пробор делил короткие стрижки каштановых волос на равные половинки. Слегка пухлые губки на детских ротиках должны были смотреться умилительно. Если бы не явные следы от драк на лицах: несимметрично опущенные веки, местами ‒ с рубцами от старых рассечений, немного кривые носики. Даже два шрама на нежных скулах и сбитые костяшки на руках.

 

‒ Да что ж до вас так туго-то доходит, а? ‒ Танюша выпрямлялась медленно, словно надвигающееся цунами. «Бритва Оккама» в правой руке уже давно приготовился оставить лишь наиболее простой ответ.

‒ С мечом нельзя!

‒ Так не честно! ‒ раздались протесты.

‒ Так каждая дура сможет…

‒ Да всегда пожалуйста, ‒ пряча в астрал свой нож[1], Танечка радостно развела пустыми руками: перед едой нужно размяться.

 

Неожиданное умение уже не удивляло.

«Полезное ‒ и хорошо!

Вовремя ‒ тоже кстати!

Мы их ногами потопчем или еще руками попинаем? ‒ Альтер Эго кровожадно потерло ладошки.

А выбирай! ‒ улыбкой засветилась щедрость.

Второе Я немножко подвинулось, и усевшаяся рядом Танька так же свесила ножки в окошко астральной проекции: отсюда наблюдать было удобнее.»

***

‒ Как это? ‒ техник в изумлении даже отодвинулся от изображения.

‒ Фантазия, совсем ребенок еще!.. ‒ млея от восторга, оператор мечтательно уставился на происходящее.

***