Под руку с Одиночеством

По дороге к новому обиталищу решила зайти в большой магазин и запастись едой. Лютика попросила тихонько посидеть в ближайшем скверике и не высовывать любопытный нос.

В большущем торговом зале Таня оказалась единственным покупателем. Охранник встрепенулся было, но, увидев маленькую девочку, сразу успокоился: обыщет на выходе. Немного подумав, покатила тележку в мясной отдел.

Выбор был страшен: обветренное несвежее мясо каких–то животных и птиц, а совсем залежалое и затхлое было перекручено в фарш. Танюша брезгливо потыкала пальцем в некоторые фрагменты, определяя состав и добавки. Везде ощущались примеси какого–то геля и остатки жуткого раствора, так что просто положила в пакет самые красивые на вид куски.

 

«Упаковка сильногазированной воды и мед. Все?

Еще бумажные полотенца и разовую посуду. Остальное – завтра.

А пирожное для Лютика?! Хоть одно…

Балуешь ты его!

А кто ж его еще баловать будет? Да и у меня нет больше никого, – она совсем опечалилась.

Зато ты счастлива! А счастье всегда одиноко. Привыкай.»

***

В этой реальности не оказалось людей со способностями, лишь иногда встречались слабые сенситивы и эмпаты, так что под действием простой телепатии окружающие творили чудеса вежливости и радушия.

До пристанища добралась с комфортом, на такси, не рискнув перемещаться в незнакомое место. Водитель всю дорогу сыпал комплиментами Тане и расхваливал Лютика, даже помог донести пакеты до квартиры. Которая оказалась совсем не свободной…

Это стало очевидным, как только открыла замок: дверь распахнулась и на Таню уставились две пары усталых глаз, полных надежды и ожидания.

***

– Ей лучше было сразу уйти в другую реальность.

– Или хотя бы в другую страну, – кивнул техник.

– Это безнадежно отсталое государство?

– Наверняка. Ей же драматических переживаний захотелось!

***

– Вы кто? – одновременно спросили молодая женщина и маленькая девочка?

– Таня. И все варианты кроме Татьяны…

– Что такое варианты? – спросила любопытная малышка.

– Видоизменение чего–либо. В данном случае – слова, моего имени, – автоматически ответила Таня.

Малышка кивнула с серьезным видом и тут же просияла, увидев пушистого звереныша на пороге. Она дернулась было к серому в пятнышко котенку, но остановила себя и посмотрела на мать. Женщина явно была мамой. Причем, как заметила Таня, заботливой и нежной: сама опрятная и ребенок ухоженный и веселый.

 

Пришлось снова прибегнуть к телепатии:

«Это жена и дочь последнего убитого мной. Они не ложатся спать, ожидают, что придет трезвый. А для него они были пустым местом, оттого и считал жилье свободным. Вот же сволочь!

На себя посмотри, девочку сиротой оставила!

Лучше б я сразу ушла…

Хотелось развлечься?! Вперед, ни в чем себе не отказывай!

Заткнись, и без тебя тошно!»

 

– Простите меня. Я не знала, что здесь кто–то есть. Ваш… папа просил занести продукты и оставить ключи от квартиры.

– Андрей? А где он сам? Почему не звонит?

– Он погиб. Умер. Его больше никогда не будет в вашей жизни.

– К…как? Кто ты вообще такая?! Зачем гадости такие говоришь?! – Женщина еще не принимала случившееся, но верила Тане безоговорочно, потому и злилась на нее.

– Папа умер? – всхлипнула маленькая.

– Да, – прозвучало жестко. Не давать же такую боль по частям. – Можно мы войдем? Я только передам вам его деньги и поставлю пакеты.

Женщина схватила ребенка на руки и прижала к себе изо всех сил: не отнимете! Малютка крепко обняла маму и беззвучно плакала.

***

– Интересный поворот! – техник улыбался.

– Ей–то каково? Совсем об этом не думаешь?!

– А каково теперь вдове и сироте? – злости или злорадства в голосе не было.

***

Пришлось запихнуть в головы мамы и дочки модель поведения на ближайшее будущее и создать последовательность переживаний и внешних реакций, чтобы они казались естественными, при этом свести к минимуму горечь потери. Еще Таня сумела воспроизвести несколько пачек денег.

 

«Ты этим откупиться хочешь?

Ну хоть на первое время…

Им этого надолго хватит, ты знаешь!

Да, я сволочь! Для чего ты меня терзаешь?!

Для ничего…»

 

 

Часть 18

 

Уже под утро сонный Лютик и уставшая Таня оставили семью с их горем наедине.

Они примостились на бровке тротуара возле какого–то парка, подстелив на холодный камень прихваченную в подъезде у почтовых ящиков газету. Котенку было теплее, его держали на руках и обнимали. Еще ему было легче от сознания собственной полезности и значимости: он согревал заботливые руки.

Танька же была в прострации. Безучастно смотрела перед собой и отказывалась думать, просто гладила Лютика. Вокруг серело. Солнцу было стыдно за царившую в этой реальности безотрадность и оно пряталось за угрюмыми облаками.

 

– Почему ты думаешь, что тебе хуже всех? – спросил чей–то голос.

Танька честно пожала плечами в ответ и прислонилась щекой к Лютику, склонив голову набок. Стал виден усталый мужчина с бумажным стаканчиком в руке. Карие глаза под черными волосами покраснели от недосыпания, вполне чистая одежда висела на нем мешковато.

– Если тебе нужен телефон – вот, возьми, – он вынул из кармана и протянул маленькую потертую коробочку, – позвони домой и помирись с мамой.

– У меня нет мамы…