Под руку с Одиночеством

– Зверя добавил как твоего кота. Имя у него красивое, воинственное, так что – непременно приживется. Удачи! Рад был познакомиться, – он протянул сухую руку.

***

Первым делом Танька искупала Лютика: он так измазался, что пришлось серьезно бороться с искушением запихнуть его в стиральную машинку.

Пока сушила малыша, Волк отмыл ее кроссовки и свои ботинки, навел везде порядок и, набрав полную ванну горячей воды, добавил туда отвар пахучей мяты.

 

– Твоя очередь греться, дай зверю отдохнуть. Всю одежду сразу в стиралку запихни, до утра высохнет. Тебе что сообразить на зубок? – вопрос прозвучал как приказ.

 

«Кусочек колючей проволоки, пожалуйста – чуть не ляпнула в ответ ошарашенная девочка. – И половинку второго тома энциклопедии: очень кушать хочется, – но вовремя прикусила язык.»

 

– Я потерплю. Лютого бы покормить, лучше – мясом.

В ответ был показан большой палец от сжатого кулака правой руки и добрая улыбка:

– Даже не думал, что ты такая…

– Какая «такая»? – к Танечке прилетело легкое дежавю.

– Заботливая. Верная. Человек, в общем.

– А если я дьявол? Может же такое случиться?

– Синеглазый иблис[5]? – хохотнул Волк. – Ну, и как тебе свободная жизнь? Многих совратила?

 

В ответ Танька посмотрела пристально, с прищуром, немножко разомкнула губки и, не отводя глаз, начала медленно раздеваться: в конце концов, он ей нравился.

– Ты это! Нефиг на мне свои чары тренировать, – вдруг пересохшим горлом выдавил реакцию Волк. – Марш мыться, чертенок!

Танька только вздохнула грустно и опустила взгляд.

– За что у тебя кличка такая – Волк? – нашла как разрядить обстановку.

– Это имя! – он был удивлен. – Просто древнее очень. У всех воинственных старые имена, ты разве не знала?

 

 

Часть 23

 

– У кого?! – техник, как самый умный, первым задавал вопросы.

– У «воинственных», он же ясно сказал, – хмыкнул оператор.

– Это куда ее занесло? Она что, сменила реальность?

– Могла случайно, – кивнул в ответ оператор, – но, по–моему, здесь что–то другое.

***

Волк выделил Танечке пустовавшую комнату, совсем необжитую и оттого неуютную:

«Это пока. Завтра придам ей красок жизни, – подумала, оглядевшись.

Завтра тебе прибарахлиться нужно. И к их словарю приноровиться. И еще головой научиться думать! Почему он тебя так принял?

Тут не своей головой думать нужно, а чужую читать!»

 

Оказалось, у Волка восемнадцать лет назад была невеста. И уже родилась дочка, которую он видел только один раз. Потому, что невеста вышла замуж за более перспективного.

А мысль о том, что у него есть ребенок, жила все эти годы в голове.

***

– Пап! Ну мы уже все купили, может, хватит здесь лазить? Я же не сношу все это и за год! Давай для тебя что–нибудь красивое присмотрим, а? – канючила Таня и тянула его за рукав, глядя снизу вверх с настоящей тоской.

– Впервые вижу девочку, которая не рада шопингу, – недоумевал Волк.

– Это пытка чистой воды!

– Еще обувь и аксессуары, – он, скорее, просил, чем настаивал. – Одна пара кроссовок – непрактично.

– Ладно, только очки купим. Но потом для тебя пойдем выбирать.

– У меня все есть. Форму и экипировку выдают, кормят, жилье бесплатное. Школа для тебя – тоже задаром. Видишь, сколько денег накопилось? – развеселился Волк, заходя в обувной.

– У тебя на рукаве одна молния, а у адвоката Балта – много, – решила выяснить, – это что значит? – Танька задумчиво разглядывала рыжие военные ботинки на стеллаже.

 

Волк сначала смеялся от души, потом хохотал, затем безуспешно пытался себя сдерживать.

– Чего ты?! Смешинку проглотил? – она немного смутилась.

– По… почему он адвокат?!

– Сам представился: защитник!

 

– Защитник – это состояние воинственного! Противостоит разрушающим тыл. Ты только никому не говори, что не знала. Засмеют…

– А ты в каком состоянии? И у тебя только одна молния.

– Да, разбивающая щит, – он немного замялся. – Смерть–шпион Волк – к вашим услугам, – сказал совсем негромко.

– Это главнее защитника?

– Совсем разные специальности, но – да, главнее, – при этом задумчиво помотал головой.

– А еще какие бывают состояния?

– Штурмовик – самое распространенное, они уничтожают врага в упор. Много разных, я расскажу еще. Тебе нравятся такие мартинсы?

– Да, мягкие достаточно. Еще слипоны поищем и все! Давай тебе тоже купим? От меня, подарок!

– Не нужно, я к жестким ботинкам привык, они лучше фиксируют сустав.

***

Домой добрались лишь к вечеру, приятно утомленные и нагруженные массой пакетов и коробок. Великолепное настроение обеспечивалось походом в кафешку с поглощением большущего количества мороженого, радостью от простого общения и выглянувшим в конце дня робким весенним солнцем.

 

Лютик смотрел на вернувшихся, как голодный на мечту о колбасе: с укоризной. Танька подхватила котенка на руки и закружила по комнате, затем прижала к себе:

«Как же без тебя неуютно было!»

«Думал, только одному неуютно.»

«Я и была одна, без тебя.»

«Рядом был «отец». Он любит тебя.»

«Он чужой. Родной для меня только ты! – Лютик в ответ лизнул ее в щеку и дружески фыркнул.»

 

– Па, а где можно выдумать, чтобы Лютика с собой таскать? – спросила, помогая распаковывать покупки.