Под серым небом

Его дом стоял на краю улицы, поэтому дальше за жилищем ничего не было, только сплошное поле, превратившееся в сугроб. Пройдя с десяток метров от дома, Эндрю встал и посмотрел вдаль. За спиной у него находилась его капсула, его дом, впереди только большой сугроб, ведущий к возвышенностям, и полоска аккуратных кошачьих следов, по которым Эндрю придется идти, оставляя после себя тропинку по пояс высотой. Эндрю сам чувствовал себя кошкой, перед которой выкатили клубок с нитками. Клубок укатился так далеко, что ему придется постараться, идя по ниточке, чтобы его найти. Он надеялся, что Люси не ушла за купол, а остановилась поглазеть на переливающую изогнутую стену, как любопытный котенок, которым она, возможно, была когда-то. Рассмотреть ее на расстоянии также было невозможно, так как шерсть ее была белоснежной, темных пятен не было вообще, только глаза и носик. Шаг за шагом Эндрю двигался вперед, повторяя путь своего питомца. Сугробы то становились глубже, то наоборот: поверхность под снегом, очевидно, была неровная. Иногда он на что-то наступал: то массивное и большое, то очень маленькое. Времени разбираться не было. Так он продвигался по снегу около тридцати минут, пока в пределах поля зрения не увидел яркую, переливающуюся, уходящую ввысь стену, создающую купол над городом. До стены оставалось около двадцати минут пути, которые Эндрю выдержал с честью.

Оставалось буквально пару метров, но Люси не было видно. Страх окутал Эндрю, он знал, по крайней мере, так говорили все, что за переливающейся стеной только смерть. Рассмотреть, что находится позади нее, не получалось, стена была очень плотной и яркой, ничего не было видно за ней. Но Эндрю поразил этот величавый вид, он постепенно приближался, насколько она красива эта стена смерти. Свечение от стены он чувствовал и видел на своей одежде, покровах: они были перекрашены в малиновый цвет, переливающийся в такт с куполом над головой. Город, капсулы, улицы, люди – всё это было всегда и вокруг него примерно в одних оттенках и красках – серых и печальных. Купол же издавал странный и пульсирующий, томный и глубокий гул, переливался невиданными Эндрю ранее цветами, описания которым он не мог подобрать. Продвигаясь медленно вперед, белый хирург на отдыхе то, поднимая голову вверх, разглядывал загадочную стену, то опускал вниз, чтобы не сбиться с пути и просто не ослепнуть. Следы кончались.

Последний метр. Эндрю оглянулся через плечо. Позади около восьми километров пути по снегу, где-то вдалеке стояли капсулы-дома, напоминающие с этого ракурса, с края их маленького микромира, стоящий на рельсах состав грузового поезда – только в каких-то вагонах свет горел, а в каких-то – нет. Так как рабочий день закончился, то деловой центр в конце этого «грузового состава» больше был похож на огромную, величавую, окруженную скалами гору, устремленную вершинами в серые небеса. Поезд будто бы входил в туннель, пробуренный в этой скале, и выходил с другой стороны, разрастаясь в разветвлённую сеть улиц.

«Мяу», – послышалось где-то слева от Эндрю, с той стороны, куда он не смотрел. Взгляд резко метнулся в ту сторону, откуда послышался звук.

– Люси, зачем ты сюда убежала, я же тебя потерял, – проговорил неодобрительно и раздосадовано Эндрю.

Люси сидела недвижимо в углублении высокого сугроба, который, видимо, сама и сделала. Торчала только её голова, иногда подпрыгивал хвост, которым она крутила. Она будто спряталась от мира в снежном окопе, а за ним воевал снег с ветром. Эндрю аккуратно, переставляя ноги, промокшие насквозь, подошел ближе, насколько это было возможно. Поднялся сильный ветер. Он продувал насквозь комбинезон, залетая, казалось, в каждый карман и каждую складку одежды. Обратный путь предстоял, очевидно, нелегкий.

Рядом с Люси валялась какая-то железная штуковина в изолированной оболочке. Эндрю подошел к Люси и хотел было взять ее на руки, как вдруг из внутренних динамиков устройства, что лежало рядом, стали слышны какие-то пиликающие звуки. Оболочка, которой было покрыто устройство, растворилась в воздухе. Люси не очень-то и хотела прыгать на руки к хозяину, которые он моляще протянул вперед, как бы приглашая её «на борт». Когда Эндрю приблизился еще ближе к кошке, на передней панели странного овального устройства вдруг загорелась приборная панель. Некоторое время они переливались в такт звуковому сопровождению, после чего всё резко прекратилось.

Через 2–3 секунды вдруг из железного овала в мгновение ока вверх проступило яркое свечение в человеческий рост. Эндрю отшатнулся назад и чуть не упал прямо в сугроб, но удержал равновесие. Для него стало очевидным, что это портативный голографический интерфейс. Но что он тут делает, в снегу, сколько он тут пролежал? Зачем? В такой глуши! Так далеко от города! Здесь же никого никогда не бывает. От вопросов разболелась голова. Люси прыгала вокруг устройства, периодически обращая внимания на ноги хозяина.