Под шепчущей дверью

Они боялись его. И он использовал этот страх против них, потому что это было проще, чем обратить его на себя и осветить самые темные углы своей души. Страх был мощной движущей силой, и теперь, теперь, теперь он знал, что это такое. Он боялся очень многого, но пуще всего неизвестности.

Эта мысль заставила Уоллеса подняться с пола. Руки у него тряслись, кожу покалывало, но он был преисполнен решимости выполнить задуманное.

Нельсон прищурился:

– Что ты делаешь?

– Иду смотреть на дверь.

Нельсон с выпученными глазами стал с трудом подниматься с кресла.

– Что? Подожди, Уоллес, нет, не надо этого делать. Надо подождать Хьюго.

Он помотал головой.

– Я не буду входить в нее, я просто хочу ее увидеть.

Это не успокоило Нельсона. Он с ворчанием встал, опираясь на трость.

– Это неважно. Тебе нужно быть осторожным. Подумай сначала, Уоллес. Подумай крепче, чем когда-либо в жизни.

Уоллес посмотрел на ступени:

– Я думаю.

* * *

Он взошел по лестнице, Нельсон ворча следовал за ним. Они сделали остановку на втором этаже, где стены были бледно-желтыми, а пол не скрипел у них под ногами, и смотрели, как Аполлон идет по коридору к закрытой ярко-зеленой двери в его конце. Он вильнул хвостом, прежде чем пройти сквозь нее и исчезнуть.

– Комната Хьюго, – сказал Нельсон.

Уоллес уже знал это, хотя внутри не был. В другом конце коридора находилась комната Мэй. Белая дверь в нее тоже была закрыта, на табличке было написано: НЕ ЗАБУДЬ СДЕЛАТЬ ЭТОТ ДЕНЬ ПРЕКРАСНЫМ. Прежде Уоллес был на втором этаже один-единственный раз, когда в свой первый день здесь ворвался к Мэй, чтобы разбудить ее.

Он подумал, что надо бы вернуться вниз, подождать, когда прозвонит будильник, и начать очередной день.

Он развернулся…

…и пошел по лестнице на третий этаж.

Крюк у него в груди вибрировал при каждом его шаге. Он был почти горячим, и Уоллес, хорошенько прислушавшись, уловил шепот. Говорил не Хьюго, как он поначалу подумал. По крайней мере, не только Хьюго. А еще и Мэй, и Нельсон, и Аполлон, и сам этот странный дом. Но было в этом и нечто гораздо большее. Воздух был пронизан шепотом, и это походило на песню, слов которой он не мог разобрать. Шепот взывал к нему, заставлял идти дальше вверх. Уоллес быстро заморгал, преодолевая резь в глазах и гадая, слышала ли этот шепот Ли, когда Жнец тащил ее к двери, а она пыталась высвободиться из его хватки.

Когда он добрался до площадки третьего этажа, то уже тяжело дышал. Справа был чердак, свет проникал в него сквозь единственное окно. Вдоль стен шли ряды полок с сотнями книг. С потолка свисали растения с золотыми, синими, желтыми и розовыми цветами.

Слева был коридор с закрытыми дверями. На стенах висели картины: закат на море, снег, хлопьями падающий в дремучем лесу, церковь, покрытая мхом с одним, нетронутым им витражом.

– Здесь жил я, – сказал Нельсон, крепко вцепившись в трость. – Моя дверь в самом конце коридора.

– Вы скучаете по ней?

– По комнате?

– По жизни, – рассеянно ответил Уоллес, потому что крюк тащил его вперед.

– Иногда. Но я приспособился.

– Потому что вы все еще здесь.

– Да, – сказал Нельсон. – Да.

– Вы чувствуете это? – прошептал Уоллес. Ему казалось, он стал невесомым и парит; в ушах не замолкали пение и шепот.

Нельсон выглядел обеспокоенным.

– Да, но для меня уже все иначе. Не так, как было когда-то.

И Уоллесу впервые показалось, что Нельсон говорит неправду.

Он пошел дальше вверх. Лестница была узкой, и он понимал, что поднимается на ту странную башню, которую видел, когда прибыл сюда с Мэй. Башня была словно из сказки о королях и королевах, о заточенной в ней принцессе. Конечно же, дверь должна быть именно там. Трудно было представить ее где-нибудь еще.

Он медленно шагал по ступенькам.

– Вы пытались остановить его?

– Кого?

– Жнеца. Когда он тащил Ли, – не оглядываясь, ответил Уоллес.

Нельсон вздохнул:

– Он рассказал тебе.

– Да.

– Пытался, – ответил Нельсон, и это прозвучало как бы издалека, словно они находились на большом расстоянии друг от друга. Словно это был сон с размытыми краями картинки перед глазами. – Я пытался. Но оказался недостаточно силен. Жнец… он не слушал меня. Я сделал все, что мог. И Хьюго тоже.

Ступеньки повернули. Уоллес схватился за перила. Дерево под его пальцами было гладким.

– А как вы считаете, почему он сделал то, что сделал?

– Не знаю. Может, думал, что поступает правильно.

– Это так?

– Нет, – хрипло сказал Нельсон. – Он не должен был прикасаться к этой девочке. Он привел ее сюда и тем самым сделал свое дело. Уоллес, ты уверен, что хочешь идти дальше? Мы можем спуститься обратно. И разбудить Хьюго. Он не будет возражать. Он должен быть здесь.

Уоллес ни в чем больше не был уверен.

– Мне нужно увидеть ее.

И пошел дальше.