Под созвездием Кассиопея

Почуяв покойника, в деревне всю ночь выли собаки. Выли на разные голоса, будто в хорошем хоре. Как они, бестии, чуют этот тонкий мир? Не лето ведь, чтобы запах шел. От воды тянуло холодом. И хоть спальник был зимним, к утру его стала пробирать дрожь. Пришлось снять с покойника одеяло. В иллюминатор заглядывала луна. Рот у Николая был приоткрыт, и Александру казалось, что тот чему-то ухмыляется.

Забылся только к утру.

И целый день сидел на ветру у румпеля. От холода даже мысли двигались сонно и лениво. Не приведи, Господи, доставить смертью своей кому-нибудь столько хлопот! Уж если суждено, так лучше утонуть, да так, чтоб никто не знал, где искать. Как говорится: и концы в воду.

В родной город пришел в сумерках. Прикинул, поразмыслил да и направил яхту к пристани комбината. Тихая губа яхт-клуба наверняка скована льдом.

Первым делом с вахты позвонил Петровичу. Тот долго молчал в трубку, не зная, как реагировать на услышанное.

— Ты Елене Ивановне позвони, ладно, — хрипло попросил Александр. — А я в милицию и на «Скорую» сообщу. На яхте ждать буду.

Спустился в каюту и бездумно уставился на фонарь, что тянул свой любопытный глаз с пристани к иллюминатору. Все тело колотило каким-то странным ознобом. Не то, чтобы от холода, от какого-то внутреннего напряжения. Как бы хотелось, чтобы все это оказалось нелепым сном. Шевельнулся бы парень да зевнул во весь рот. Но от застывшего тела исходил какой-то тихий ужас. Любой живой звук казался неуместным и диким в закрытом пространстве каюты, которое сейчас так тесно соприкоснулось с миром иным.

«Милицейская» и «Скорая» подъехали почти одновременно. Вопросов много не задавали. Бегло осмотрели труп, быстро составили акт, попросили написать «объяснительную». Пробежав глазами записку, молодой лейтенант, позевывая, предупредил:

— Подписку о невыезде брать с вас не буду. До окончания расследования из города прошу не выезжать.

— А его куда? — кивнул Александр на покойного.

— Утром вывезут.

— Как это утром? — никак не мог врубиться он. — А сейчас разве этого сделать нельзя?

— Нет. Это делает уже другая служба. У них рабочий день до семи.

Хлопнули двери машин, и снова они с «Кассиопеей» остались наедине с покойником. И никак было не освободиться от чувства, что они вдвоем находятся в плену у этого мертвого человека. И, словно в подтверждение этих диких мыслей, завыл ветер. «Кассиопея» заскрипела, застонала, забилась кранцами о деревянный пирс, обвешанный автомобильными шинами. «Прости, милая, так уж вышло!» — чуть слышно прошептал Александр, и дремотное сознание отключилось. Женский голос запел колыбельную песню. Пел жалобно, с надрывом. Кто-то потряс его за плечо. Но колыбельная песня не оборвалась, перешла в тихий плач. Он с трудом открыл тяжелые веки. Увидел над собой лицо Петровича. За ним стояла Лена.

— Я знала, что это у них добром не кончится! Зачем ты его?!

Александр не сразу и понял, к кому относится вопрос. А когда дошло — уже ничего не захотелось объяснять.

— Вы поссорились? — осторожно допытывался Петрович.

Александр покачал головой.

— Я ж вам все объяснил по телефону! Николай упал в воду нечаянно, когда проверяли сети.

— Не верю! — прошептала Лена. — Не верю!

Александр только поднял на нее взгляд, но больше не произнес ни слова. Тяжело встал и, покачиваясь, как пьяный, вышел из каюты. В глаза со всех сторон участливо заглядывали звезды. Над головой блестящей короной полыхало созвездие Кассиопея. Он долго удивленно смотрел на небо. С ним творилось что-то непонятное. Словно очутился в точке соприкосновения двух несовместимых Миров, которые медленно расплывались в разные стороны. Один, спокойный и мудрый, с белесой тропинкой Млечного Пути, зовущего в «неведомую даль», другой — пребывающий в истерии ненасытных желаний, диких эмоций и тяжких земных пороков. Душа рвалась вверх, а ноги, словно прикованные к палубе оковами, медленно наливались свинцом. Виски щекотали струйки холодного пота. Рукавом куртки вытер горячий лоб и мысленно воскликнул: «Господи!!!» Реальность исчезла. Сколько длилось это состояние небытия, сказать бы не мог. А когда пришел в себя, почувствовал такую легкость, словно кто разом отпустил все грехи. Мысли больше не цеплялись за происходящее. Бескровные губы дрогнули в слабом усилии озвучить то, что высветилось в умиротворенном сознании: «Бог нам всем судья!»

«Капитана»

Первый шторм, в который Александр попал на «Кассиопее», запомнился ему надолго. В тот день он вышел в озеро с компанией «крутых» питерцев на борту. Прогноз погоды был неплохим, но какие-то недобрые предчувствия все же бередили душу. Где бы прислушаться к своей интуиции, да уж попала «шлея под хвост», как любила говорить ему в детстве матушка. Купился на Валеркины посулы. Как тот вышел на этих питерских «толстосумов», Александр не спрашивал, не его ума дело. Но через них Валерка пообещал достать заготовку на новую мачту. На что и клюнул с потрохами. Мачта была нужна как воздух. А слово свое Валерка держал.