Под светом чужой звезды - 1

Усатый поболтал кубики в стаканчике, опрокинул его на столешницу и подмигнул мне. А потом небрежно поднял стаканчик вверх.

В таких делах надо быть аккуратнее. Краешком стакана он задел кубик, упавший на ребро. От резкого движения то сдвинулся, и вместо того, чтобы упасть двойкой, перевернулся на единицу.

Посетители, собравшиеся вокруг нас посмотреть, как лоха разденут до штанов, дружно выдохнули. И емко прокомментировали рукожопость усато-пузатого. Тот натужно улыбнулся, кивнул мне.

— Твоя очередь, синтро.

Я аккуратно и очень бережно поднял свой стаканчик. Одиннадцать, пятерка и шестерка.

Усатый покраснел, хлопнул по столу, опрокинул принесенный бокал чего-то очень крепкого, и нехотя отсчитал мне две сотенные бумажки. Сначала одну, а потом, с закатыванием глаз, хрипами, комментариями в адрес моей порядочности и жалоб на судьбу, вторую.

Мы играли часа два. Я раздевался до трусов, одевался обратно, усатого минимум три раза чуть было не хватил удар. Под конец я Зоис поставил на кон, а что, эта стерва каждый раз, когда я проигрывал, так радовалась, что хотелось радовать ее все больше и больше.

— Пять, — усатый плотоядно облизнулся на стройную фигурку моей спутницы, получил затрещину от своей. Правда, потом его дама, усатостью лишь слегка уступающая, резонно заметила, что такая молодая и здоровая девушка в хозяйстве не помешает. Всего за двести криматас.

Я вздохнул. Вот отличный шанс остаться одному. Посмотрел на Зоис, прощаясь. Снова вздохнул, ругая себя за дурацкие моральные принципы.

И выбросил тройку.

Зал, к этому времени полный народу, заревел. Зоис состроила недовольную гримаску, публика веселилась вовсю, подбадривая усатого, даже его спутница начала немного ревновать.

Пора заканчивать этот балаган, решил я, и начал потихоньку выигрывать. Усатый сверкал голым пузом, пот катился по его лицу и волосатым плечам, в себя он литра два пойла опрокинул, не меньше, вот здоровье у мужика. Почти как у меня.

— Катараменос магос, — взревел он, когда я выиграл очередную тысячу. — Мошенник. У него амулет.

Я скинул куртку и рубашку, еще раз демонстрируя, что на мне ничего нет.

— Тащите камень, — не унимался усатый.

В толпе послышался недовольный шёпот, пигалица притащила куб бело-розового мрамора с гранью в десять сантиметров, поставила в центр стола, в углубление воткнула кристалл. Мне-то он не повредил, и монеткам-амулетам — тоже, а вот у нескольких посетителей из кармана пошел дымок — тут же началась перепалка, зал освободился от части народа, ушедшего на улицу выяснять, у кого тут наглая рыжая морда. Усатый скривился, как будто кило лимонов сожрал, но крыть ему было нечем.

— Ставлю этот бар, — заявил он, — играем на все.

Я пересчитал выигранные деньги, выходило около сорока тысяч. За эту забегаловку — слишком дорого. Так и сказал. До мордобития не дошло, сошлись на тридцати пяти, хотя пузан был явно недоволен. Барменша тоже была расстроена, даже вроде как расплакалась, потом вдруг передумала и начала мне глазки строить. Будущему боссу. Спутница пузана подошла к барной стойке и вытащила из-под столешницы тесак, пообещав мужику отрезать у него все выступающие части, если он попробует в этот раз все просрать. Хотя только что требовала, чтобы тот не заканчивал игру, ох уж эти женщины.

В общем, я проиграл. Выкинул пятерку, а потом наблюдал, как этот катала аккуратно механизмом, скрытым внутри стаканчика, собирает из кубиков тройку.

Чем хороши деревенские — они не злопамятные. В большом городе нас бы живьем не выпустили, а эти выиграли, обрадовались, девчушка-барменша крепко поцеловала меня в губы, прижимаясь полной грудью, усатый выпил со мной мировую, за тысячу я купил у него обшарпанный грузовичок. Подозреваю, что переплатил раза в два, но транспорт был на ходу и бодро облетел бар. Совершенно незнакомые люди обнимали меня, заставляли с ними выпить и брали слово, что я еще обязательно к ним приеду, и обязательно с деньгами. Обещал, чего там.

Провожали всей деревней. Перед отъездом я незаметно засунул в карман так и не проснувшемуся толстяку пять сотен, все-таки он здорово нас выручил. Положил руку на джойстик, удостоверился, что не забыл коробку с подаренными бутылками, та стояла на заднем сидении. И мы с Зоис, переполненной ромом и впечатлениями, отчалили из этого гостеприимного места.

— Я переживала, — призналась она, когда мы почти подъехали к тросу, соединявшему два острова. — Ты ведь мог все проиграть. Где так научился?

— Просто я везучий, — честно признался я. И где-то глубоко в душе усмехнулся, ну да, наверное, не стоит говорить бедной девушке, что ее оценили наравне с курткой, еще обидится.