Под светом убывающей луны (СИ)

— Одежда, — напомнил он, — надо использовать хенге. Та штука выглядела как-то… так.

Он сложил печати, и традиционная клановая одежда сменилась длинным черным балахоном в пол с длинными широкими рукавами, желтой петлёй вокруг шеи и высокой остроконечной шляпой на голове.

Мадара прыснул, но зажмурился и быстро взял себя в руки. Хаширама же, не заморачиваясь, согнулся от хохота. Даже невозмутимая маска Тобирамы немного треснула, выдавая напряженные скулы — настолько нелепо было видеть Учиху едва ли не в монашеском одеянии.

Изуна надулся.

— Копируйте, давайте, — пробурчал он, зыркая на Сенджу. Будто ему самому эти тряпки доставляла удовольствие!

«Интересно, — думал Изуна, шагая в самом конце их небольшого отряда и часто оглядываясь назад — проверяя, нет ли никого, — почему речь человека-коня была понятной, а язык тех, кто жил в деревне — нет? Связано ли это с тем, что первый знал про грозу? Надо будет спросить, что брат об этом думает. Но тогда, выходит, речь тех, кто живет в крепости, мы тоже не поймём? И что тогда делать? Общаться жестами, как пошутил Хаширама-сан?..»

Они вышли из-под лесных сводов и направились по вытоптанной тропке в сторону виднеющихся далеко впереди чугунных ворот с какими-то крылатыми тварями наверху. Перед ними быстро вырастала высокая крепость с башнями, шпилями и бойницами.

Ворота оказались запертыми. Союзники внимательно оглядели их, но замка так и не нашли. А до странного умный, будто живой, взгляд каменной твари на воротах останавливал от дальнейших действий. Шиноби задумчиво замерли, переглядываясь: может, ещё не поздно провести тайную разведку, а не миссию под прикрытием? Ведь, как ни странно, последняя спокойнее, привычнее, в каком-то роде даже безопаснее. Но скрюченный, высушенный возрастом старик, который, шаркая, довольно быстро приближался к ним с той стороны, заставил отбросить последние сомнения.

Шиноби удивленно поглядывали на него через прутья: редко встретишь настолько старых людей. Ему на вид было лет семьдесят, не меньше! Черты лица говорили о нём, как о человеке неприятном, складки вокруг рта намекали на ворчливость и нервозность. При таком возрасте, он наверняка был немного не в себе, как и все великие люди, сумевшие дожить до старости. Мощной чакры от него, впрочем, не ощущалось, но, вспоминая о том, что даже сен в этом мире было мало, шиноби единодушно приняли его за сильного и почитаемого воина.

Подходя к воротам вынужденные союзники немного перестроились так, что Хаширама оказался впереди, сверкая добродушной улыбкой, а настороженный Мадара — чуть за ним, совсем рядом, едва ли не за плечом, готовый в любой миг оттолкнуть в сторону.

«Или воткнуть кунай в наивную спину перед собой», — ворчала временно игнорируемая паранойя Тобирамы, заставляя нервничать. Впрочем, Учиха пока нет нужды убивать брата. Более того, ему это даже не выгодно, ведь Хаширама легко располагает к себе людей — довольно полезная черта в их неустойчивом положении.

— Молодежь нынче совсем распоясалась, — забубнил, подходя, старик. Сенджу и Учиха переглянулись, не понимая ни слова и неслышно вздохнули. Что ж, это было ожидаемо, — нарушают правила, опаздывают. А мне потом жди-карауль их, следи за воротами, когда они там соизволят прийти. Сказано ж было: хоть до трех гуляйте, но чтоб минута в минуту!.. И почему отменили физические наказания?..

Хаширама, хоть и не разобрал ничего из бурчаний незнакомца, догадался по интонации, что их отнюдь не хвалят и виновато улыбнулся, стараясь задобрить провожающего. Старик на проникновенный взгляд не купился, но ворота открыл, пропуская их внутрь. Шедшего последним Тобираму даже подтолкнул. И только вовремя ухвативший младшего Сенджу за руку и больно сжавший его запястье Изуна спас старика от куная, так, чисто рефлекторного. От резко развернувшегося в его сторону парнишки с мрачным взглядом старик отшатнулся, округляя глаза, и на некоторое время притих. Младший Учиха, ухватив за плечи, повернул личного врага обратно, мило улыбнувшись провожатому. Вот тут-то и начали закрадываться первые мысли о неверном первоначальном впечатлении о старике.

Альбинос, впрочем, тут же чужие руки стряхнул. Да ещё и плечами повёл, скидывая ощущения, зараза такая! Изуна фыркнул.

Они оказались во внутреннем дворе перед замком и пошли по тропинке к парадным дверям.

— Говорил же, — едва слышно шепнул Мадара другу на ухо, — о нас знают; нас ждут. Вон, даже ворота открыли.

Впрочем, куда идти дальше, они понятия не имели, а потому ненадолго замерли на месте. Затем прошли чуть вперед и свернули на одну из троп, планируя по пути разделиться и обойти замок по периметру, оценивая количество входов-выходов. Шаркающий позади старик, снова начавший что-то бурчать под нос, неожиданно громко рявкнул:

— А ну стоять! МакГонагал лично займется вашим наказанием. Живо за мной!

Судя по взмаху рукой, сопровождающему неизвестные слова, старик звал их за собой. Судя по тону — миром всё вряд ли закончится. Если этот человек выражал взгляды командира крепости, переговоры обещали быть тяжелыми.