Под светом убывающей луны (СИ)

Временные союзники планировали быстренько осмотреть здесь всё и, пока охрана и верхушка замка не прознают про них, сбежать обратно в лес строить предположения. Они с Изуной были одними из самых сильных воинов своего клана уже в этом возрасте, когда в запасе ещё несколько лет до полного формирования очага, когда оставался шанс значительно увеличить количество чакры и улучшить контроль над ней, и привыкли быть сильными. Теперь, объединившись с Сенджу, стали думать о себе, как о чём-то ещё более мощном.

Но что, подумалось Мадаре, если здесь, в этом мире, есть воины сильнее и умнее их? Раньше он не думал об этом, но, глядя на этих стариков… Что, если они не смогут сбежать?

Впрочем, чего это он…

Мадара поднял голову и посмотрел на переносицу глядящего на него, седого как лунь, старика.

Они всегда смогут отвлечь их — выиграть время, чтобы сбежали младшие.

***

— Чего вы молчите, молодые люди? — возмущенно воскликнула женщина.

— Дорогая моя, — сказал вдруг седобородый старик, и тон его заставил Тобираму поднять глаза: уж больно лукавый. Впрочем, как и пронзительный взгляд, заставивший по привычке тут же отвести свой, — думается мне, тут дело немного в другом.

— Да? И в чём же? — чуть приподняла брови та.

— Ребята должны быть отправлены в Азкабан.

Женщина охнула, и тут же поймала на себе четыре пары удивленных, ничего не понимающих глаз.

Старик удовлетворенно хмыкнул, наблюдая за их реакцией. Мадара напряженно уставился на него.

— Видите, Минерва? Они же совсем не понимают, о чём мы говорим. Дело в том, что они не знают нашего языка, верно?

Он вытащил откуда-то из одежды тонкую палку, вроде той, за горением которой следил Мадара накануне ночью. Старик мягко сжал рукоять в ладони и, шепнув что-то под нос, направил ветку в сторону Тобирамы, стоящего с самого краю. Только накопленные годами опыт и ловкость позволили ему уклониться от резко и совершенно неожиданно вылетевшего из неё серебристого луча. Приземлившийся из пируэта снова на ноги шиноби выглядел бледнее, чем обычно, но дышал ровно, ни на секунду не сбившись с ритма. Хаширама расправил плечи, частично закрывая брата.

Хозяин кабинета снова начал что-то говорить тихим и успокаивающем голосом. Но ни Сенджу, ни Учихи совершенно не верили этим обманчивым интонациям. Они сбились вместе, всё ещё не высвобождая ни чакру, ни доставая кунаи или катаны. Медлили. Выжидали.

Старик вздохнул и поднес палочку к собственному горлу, выпуская такой же луч в себя. После этого он улыбнулся и положил палочку на стол, поднимая руки. Мол, безобидно, сами видели.

«Видеть-то видели, — хотелось забормотать Тобираме, — но не факт, что луч тот же, а не просто того же цвета. А даже если и тот — кто поручится, что действие окажется безвредно?»

Хозяин кабинета, видя, что демонстрация ни к чему не привела, задумался, чуть нахмурив кустистые брови. Снова сказал что-то мягким голосом, будто успокаивал дикого зверя. Мадару такое сравнение, возникшее само собой, заставило скрипнуть зубами.

Хаширама в это время думал, как вернуться на стадию дипломатии, минуя стадию «давайте набьем друг другу морды и выясним, кто круче». Он чувствовал опасность для своего отото, и едва сам не поседел, пока тот уворачивался от выпущенного луча.

А в то же время женщина, которая тихо отошла назад, к двери, за спины, и за которой поглядывали лишь краем глаза, просто отмечая её присутствие, сама выпустила луч, целясь в Хашираму. И, одновременно с ней, старик впереди повторил атаку. Групповое построение шиноби стало опасно: за Хаширамой стоял Изуна, рядом, плечом к плечу — Мадара и младший брат полубоком, спиной к ним. Им стоило лишь подскочить и уйти из-под удара.

Но тут Изуна за спиной вскрикнул, будто теряя равновесие. И если бы старший Сенджу отпрыгнул — пострадал бы брат Мадары. Этого тоже нельзя было допустить.

Хаширама не прыгнул, лишь успевая увернутся от луча женщины, и попадаясь под луч старика. Он слышал, как позвал его Тобирама и…

Ничего не произошло. Хаширама моргнул пару раз. Странный луч и впрямь оказался безвредным. Если это, конечно, не что-то замедленного действия, вроде ядов, в последнее время часто практикуемых в Суне. Но использовать яд замедленного действия в открытом бою?

— Как ты, мальчик? — взволнованно спросила его женщина, — ничего не болит?

И, что удивительно, на этот раз Хаширама понял её! Каждое слово! Он пораженно заморгал, глядя перед собой.

— Аники? — окликнул его Тобирама, в обычно бесстрастном голосе которого прорезались нотки волнения. Приятно.

— Я… в порядке, — кивнул брату старший Сенджу, чуть откашливаясь.

— Что ж, мы рады, — добродушно улыбнулся ему бородатый старик, снова заставляя Хашираму уставиться на него:

— Вы понимаете меня?

— Отчего ж нет, — добродушно усмехнулся тот, — так действует то заклинание, что я применил: теперь вы, мистер, знаете язык, на котором говорю я, и сами можете применять его.

— Что с ним? — ткнул Хаширама на Изуну, который пытался вытащить ногу из каменного пола, камень которого где-то размером ладонь на ладонь стал жидким.