Под Варды синими сводами (СИ)

Когда пришел Мелькор и начал превозносить до небес достоинства самого Артано, ставя его чуть не на одну доску с Манвэ, он поначалу вызвал раздражение молодого кузнеца. Но его настойчивые ухаживания льстили Артано. Его, низшего духа-подмастерье Вала Ауле, униженно добивался сам Могучий Мятежный Вала Мелькор. Ухаживать Темный умел – заглядывал в глаза, дарил так любимые Артано украшения и драгоценности, непрестанно говоря о том, какой Артано удивительный и особенный. Это кому угодно голову вскружит! Когда Артано осознал ошибку, было уже слишком поздно — он сидел, по горло завязший в темных делах Мятежного Валы, в стенах Ангбанда, дожидаясь возвращения из трехсотлетнего заключения своего Тано, которого успел полюбить всем существом и без которого уже не мыслил существования.

Существование без Тано Мелькора началось после постыдного поражения последнего в Войне Гнева. Дезертировав в нужный момент, Артано искреннее хотел вернуться в кузницу первого и истинного учителя — Валы Ауле. Хотя бы попытаться смыть с себя всю ту грязь, которой испачкал его Мятежный. Перед тем как отправиться сдаваться в ставку объединенных войск Амана, к Эонвэ, герольду Сулимо и командующему полками майар, Артано тщательно вымылся, надел лучшую одежду, украсил себя, как мог, самыми изысканными украшениями и принял покаянный вид.

Все время аудиенции Эонвэ казался внешне спокойным, но было видно, как он раздражен появлением Артано, да еще таким сияющим и прекрасным, что, казалось, это Умелец только что сошел с Таникветиль, а не его извечный соперник в красоте и изяществе. Они поговорили и сошлись на том, что Гортхаур Жестокий — один из самых ярых приспешников Моргота и первый пособник в его черных делах, в кандалах пожалует в Валинор на суд Валар. Артано тогда избрал «тактику кивания», которую часто приходилось применять при разговорах с Тано. За столетия радом с Мелькором хрупкий Таирни поднаторел в молчаливом соглашательстве.

Когда ему с отрядом удалось пленить, захватив невредимым, беспечного огненного красавца — старшего сына Феанаро, Тано поблагодарил его взглядом холодных глаз и кивком, сказав:

— Не смей приближаться к нему! Я сам займусь им… — ох, Артано знал слишком хорошо эту холодную ухмылку на лице любимого. Он кивнул в ответ и промолчал, подумав про себя: «Как же? Конечно, не приближусь… Еще чего?!». Мелькор умел читать мысли и сознание всех живых существ, но Таирни, мастерски переняв этот нехитрый трюк, поставил в своем сознании надежную защиту, и теперь Мятежный видел у Артано только «подсунутые» тем специально для учителя мысли.

Рыжий сын Феанора был таким красивым, что у Артано даже дыхание перехватывало, когда он глядел на него. Он вздыхал при мысли, что совершенное тело красноволосого феаноринга сейчас оскверняют, в лучшем случае с помощью каленого железа, мерзкие твари, которых Тано создавал в несметных количествах.

Придя в застенок к пленному эльфу, пока его Владыка отдыхал в своих покоях, Артано ужаснулся тому, во что превратили пытки и насилие прекрасного феаноринга. Он тут же, с помощью заклинаний, залечил все до одной раны и царапины, тщательно стараясь не оставлять следов и шрамов на плотской оболочке медноволосого чуда и даже отдал ему немного своих сил, чтобы привести в чувства. Тот избегал смотреть на него, но Артано не чувствовал обиды, на своей шкуре он не единожды испробовал гнев своего повелителя.

— Я буду делать это с тобой, как тебе нравится, — мягко сказал Артано прикованному цепями к стене рыжему красавцу, — будет очень приятно, — он улыбнулся своим мыслям и тут же приложил ладони к вискам эльфа, прочитав в ослабленном сознании его самые сокровенные помыслы и желания.

— Посмотри на меня, — попросил майа, — Так лучше? — он принял облик самого желанного для сына Феанаро создания. Надо сказать, — этот облик ему очень нравился. Изображаемый хрупкого сложения невысокий эльф был, как и сам Артано, любителем украшений. Правда, такие тяжелые и длинные косы с обилием золотых бусин и лент майа находил неудобными для ношения, но ради рыжего страдальца он готов был смириться и с ними.

Как-то раз Мелькор обмолвился, что намерен прикончить бесполезного пленника. На допросах от него не было толку, за столько времени даже при самых изощренных пытках он не проронил ни слова из того, о чем спрашивал Тано, на разуме феаноринга стоял какой-то блок, больше всего бесивший Мятежного и не позволявший ему прочитать необходимые сведения в сознании эльфа. Избивать до полусмерти и насиловать рыжеволосого эльфа Мелькору было интересно только первые недели, так что сейчас этот процесс превратился в рутину и не доставлял ровным счетом никакого удовольствия. А уж о том, чтобы обменять его или выторговать себе что-то у его ничтожных братьев и речи быть не могло. После стольких месяцев, что он пробыл здесь, они наверняка считают его мертвым.