Под Варды синими сводами (СИ)

Я, не помня себя от волнения, послушно опустилась, почти упала, в одно из кресел и отщипнула несколько виноградин от грозди, свисавшей из чаши на ближайшем столике. Он неслышно приблизился сзади, налил в один из бокалов темно-рубиновый напиток, протянул мне, выждал, пока я сделаю несколько глотков. Это было сладкое на вкус легкое вино, какого прежде мне не доводилось пробовать.

— Я думал, ты будешь похожа на мать, — отец присел на край кресла, что стояло напротив моего.

Повисла тишина. Мне отчего-то сделалось жутко.

— Любишь черешню? — этот внезапный вопрос еще больше ошеломил меня.

— Да, очень… адар*… — я решилась на это слово, произнеся его на языке синдар.

Он поставил передо мной чашу с аппетитными черешнями, взяв ее со своего рабочего стола, и наблюдал, как я тянусь дрожащей рукой к темным спелым ягодам.

— Ты воспитана как атанет*, — заговорил он снова своим идущим из груди голосом, — но здесь ты дева из нолдор. Твоя мать обещала мне, что так случится — когда истечет ее время, она передаст тебя под мою опеку. Я ждал… — он вздохнул и опустил голову, наклонившись над моим креслом так, что его длинные волосы темным каскадом скатились со спины на плечи.

Отчего-то мне захотелось коснуться его, и я несмело протянула руку. Все вокруг и происходящее сейчас, казалось абсолютно нереальным. Я чувствовала себя очутившейся в неведомом мне мире роскоши и красоты, освещенном теплым светом многих светильников.

— Я всегда знала, что вы — мой отец и всегда хотела узнать вас, — слегка тронув его за руку, проговорила я. Голос мой дрогнул, внезапно подступившие к горлу слезы душили меня, не давая говорить. Я почувствовала, что сейчас разрыдаюсь от напряжения и усталости, не в силах сдерживать накопившуюся от невозвратной потери боль. Ничто и никто не мог бы вернуть к жизни матушку.

От моего прикосновения он встрепенулся, вздрогнул, взглянул мне в лицо и вдруг протянул ко мне руки, от чего внутри меня все стремительно оборвалось. Не успела я опомниться, как он обнял меня, вынимая из кресла, прижал к себе, гладил мои волосы, плечи, спину. Отец был выше почти на голову, и я уткнулась лицом в золотую вышивку восьмиконечной звезды на его груди, обмякнув в крепких объятиях. Груз страха перед ним улетучился из моей души. Я рыдала от острой, как никогда, боли и от чувства огромного облегчения одновременно. Он не произнес ни слова. Просто прижимал к себе.

Через некоторое время, дав мне успокоиться немного, отец позвал слугу, и почти тотчас же пришла Тулинде, девушка-помощница, отвела меня в приготовленные для меня покои и позаботилась обо мне.

Так я познакомилась с Карантиром Темным Морифинвэ Карнистиром.

Мне предстоял долгий путь. Я должна была стать своей в этом замке, в этом городе. Нужно было перенять заведенные здесь порядки, освоиться с местными обычаями, научиться вести себя правильно с нолдор, быть учтивой с ними.

У меня, разумеется, должны были найтись и обязанности. И пусть я многого не умела, и многие знания не были мне известны, я была твердо намерена восполнить эти пробелы, ведь теперь я стала Мирионэль Морифинвиэль*.

Постепенно я узнавала все больше об отце, о его привычках и характере. Он совсем не так часто, как мне того хотелось, бывал дома. Находясь дома, он на многие часы запирался в своих покоях и что-то обсуждал с приближенными, или работал один, или читал. Иногда он приглашал меня разделить с ним трапезу или совершить конную прогулку.

Во время таких застолий и прогулок среди полей, редколесья и вдоль берегов озера Хелеворн мы беседовали о различных предметах, начиная с расположения и названий созвездий и заканчивая планами продажи или обмену излишков урожая у гномов. Я осторожно расспрашивала отца об его братьях.

Из книг по истории нолдор и квенди, нашедшихся в огромной замковой библиотеке, а также от прислуги, мне стали известны некоторые подробности прошлой жизни отца. Беседуя с ним, я стараясь не упоминать Феанаро, Исход, Клятву, Валимар и прочие события и предметы, разговор о которых мог быть отцу неприятен.

Никак невозможно было обойти в разговорах с ним тему войны с Моринготто. Последние столетия его твердыня на севере была в плотном кольце осады. Конечно, отряды орков и других мерзких злобных тварей, порожденных Всеобщим Врагом, появлялись тут и там в землях Эндорэ, но они были относительно малочисленны и слабы.

Никто не мог сказать, что ждет эти земли в будущем, но напряженная атмосфера всеобщей причастности к возможной скорой войне, к постоянной опасности, довлела над всеми живыми существами.

Здесь же, в Таргелионе, я впервые увидела гномов Белегоста, о которых до этого лишь читала в книгах и слышала от сказителей в Бретиле. Отец покупал у них некоторые виды оружия и другие вещи, в том числе украшения и ценные безделушки, которые потом дарил мне.