Под Варды синими сводами (СИ)

Разглядывая ее, я не заметил, как Белег сделал знак рукой отряду, призывая следовать за ним. Мы ехали за нашими провожатыми. В авангарде процессии скакал конь Лорда Таргелиона, его военачальника, что заговорил с нами первым и прекрасной юной голодрим в сопровождении другой десс, тоже одетой в красно-черное.

Я почувствовал, что ничего и никого так не желал в моей жизни, как дивную красоту юной девы из голодрим. Впившись в нее взглядом, я следил за каждым ее движением, за каждым вздохом, постепенно обгоняя ее.

Вот когда пришло время вспомнить о том, чему я смог научиться от моего отца! Будучи сильным чародеем, отец мог заговаривать лес, подчинять себе волю его животных и птиц, понимать их язык, лечить раны, приложив к ним руки, наводить различные мороки и другие виды чар, знал множество заклинаний на непонятном мне языке, помогающих при истощении, ранах и болезнях животных.

Я не был заинтересован в обучении всем этим и другим практикуемым отцом премудростям, но адар часто говорил, что я овладею всеми его навыками и превзойду его во многом:

— У тебя в глазах я читаю дар, Лис. Они цвета весенней листвы, как и глаза твоей матери. Стоит твоим чувствам пробудиться, и ты познаешь силу твоего дара.

Прикрыв глаза, я направил на нее все мои помыслы, и сознание мое само вдруг раскрылось перед ее сознанием, словно цветок перед солнечным светом. Я стремился открыться ей, дать ей ощутить силу моего чувства и узнать все, что есть я, увидеть и услышать все, что я сам видел, слышал и знал. Мне хотелось вверить ей всего себя без остатка и все, что у меня было и будет. Я заговорил с ней в госанна, сказав ей ровно то, что было в тот миг моим единственным желанием.

====== О Карантире и Халет ======

Комментарий к О Карантире и Халет http://pre08.deviantart.net/b035/th/pre/i/2015/360/4/f/caranthir_and_haleth_by_niizu-d9ljij6.jpg

Люблю их обоих! Милахи!

Эту главу я опубликовала ранее как самостоятельный фик. Но изначально она планировалась, как часть большой работы.

Уже слишком долго, любимая, мы играем в шахматы, мне говорят, что ты побеждаешь и безумно смеются, но я не знал, что это была игра, я могу позволить тебе победить и сохранить свою жизнь. Но если однажды ты вернешься в эти края, привези мне мои глаза и твое оружие. И не нужно ничего понимать. Ф. Де Грегори

Карантир привязался к Халейн-Мирионэль, как привязывается безнадежно любящий к воспоминаниям о любимой, к ее тени. Увидев их дочь, он сам не заметил как, в единый миг простил Халет ее гордость и своеволие, и все обиды, клокотавшие в его душе десятилетиями. Он понял тогда, что она раскаивалась всю жизнь в своем выборе, в том, что оставила его и увела халадинов далеко в леса Бретиля. Он понял, что был любим ею. Единственной, кто действительно любил его, была Халет. Почти с самого начала их знакомства Карантир, полюбив ее, считал себя связанным с нею негласными брачными узами.

В Тирионе осталась Илиссе — «Сладкая», его законная супруга из нолдор. Из-за его особенно буйного нрава в юности, имевшего разрушительные последствия как для дворцовых сооружений и близлежащих угодий, так и для отношений с родней из Второго и Третьего домов, родители спешно нашли для него эту спокойную, рассудительную молодую вэндэ с холодным нравом. В первые годы жизни с ней он неистовствовал в телесной любви, поощряемый ею, находя в этом некоторое подобие успокоения. И все же, он всегда чувствовал, что между ними нет того главного, ради чего квенди вступали в брак. Карантир печалился, но больше за Илиссе, нежели за себя, и постепенно отдалился от супруги, сосредоточившись на изучении трактатов «О свойствах металлов» отцовского сочинения. Тогда же приключилась нашумевшая история между отцом и дядей Ноломэ, и он был рад последовать за Пламенным Духом и братьями в изгнание, в Форменоссэ.

В Северной Крепости он мог штудировать военную стратегию и обучаться ковке оружия, вместе с отцом строя планы против Второго и Третьего домов, помогать атару в мастерской, тренировать навыки боя, стараясь не думать ни о чем другом. Илиссе перед его отъездом в Форменос высказала ему свои упреки и презрение, он молча выслушал, кипя злобой против той, что когда-то поклялась ему в вечной любви. Так же молча, не теряя времени, он собрал свой скарб и покинул их дом навсегда, вычеркнув ее из своих мыслей и из своей жизни.

Карантир считал себя свободным от каких-либо обязательств перед оставшейся в навсегда потерянном для него Валимаре женой. Он легко убедил себя в том, благо этому способствовал водоворот трагических и драматических событий, в который он вместе с братьями был затянут их чрезмерно импульсивным и несдержанным родителем, что есть на свете вещи гораздо более важные, чем какие-то любовные чувства. За столетия, проведенные в Эндоре, Морифинвэ уже совсем, казалось, похоронил в себе любые проблески подобных чувств, слывя самым злобным, тяжелым на руку и несдержанным на язык из сыновей Феанаро, как в один прекрасный день встретил эту атанет, деву-воина, предводительницу племени халадинов.