Под Варды синими сводами (СИ)

Я очень сдружилась с Тулинде, она помогала мне разобраться в хитросплетениях мира условностей и этикета нолдор, а также в плетении сложных причесок из кос и мелких косичек, шнуровках одеяний и самых разнообразных завязок и потайных крючков, что нолдор использовали для шитья одежды, обходясь совсем без пуговиц.

Еще я училась у придворных менестрелей играть на лютне и арфе — эти два инструмента нравились мне больше других и были традиционными для нисси из нолдор.

Отец, как я заметила, старался, несмотря на нашу с ним сразу проявившуюся сердечную привязанность, держать меня на некотором расстоянии от себя. Он часто и надолго расставался со мной, то по случаю поездок к границам для проверки, то отправляясь с визитами к братьям в Химринг или Химлад, где неделями охотился в их компании. Поначалу меня ранило такое отчуждение. Однако вскоре я осознала, что это было средством, избранным отцом, чтобы оградить меня от влияния данной им и его братьями Клятвы, чтобы ее темная тень не пала на меня, не коснулась моей судьбы. А ведь в любой день эта Клятва могла навеки разлучить нас — сознавать это было страшно.

Во время наших нечастых встреч с ним я подолгу внимательно разглядывала его, такое похожее на мое собственное, лицо, широкоплечую фигуру с удивительно тонкой талией, красно-черные шитые золотом одежды, красивые ладони, соразмерные пропорциям тела. Я старалась запомнить и удержать в памяти его образ, его голос, его манеру смотреть, склонять голову, говорить и даже держать столовые приборы и пришпоривать своего вороного. Все эти важные для меня мелочи я стремилась сохранить до следующей нашей встречи. Он тоже всматривался в мои черты, когда, по возвращении из очередного посольства к братьям или охоты, призывал меня к себе. Отцу нравилось порывисто обнимать, сжимать в железных тисках объятий, а потом заглядывать в мои глаза, пытливо ища на их дне то ли образ матери, то ли отражение себя самого.

О гневливом и резком характере моего отца, о его бессердечии и жестокости ходило множество слухов даже в Бретиле. Я могу сказать одно, если Лорд Карнистир когда-то и был бессердечным и жестоким, то годы, проведенные в Эндорэ, изменили его. А может быть, он изменился благодаря матери.

Были и те, кто открыто бросал в лицо отца обвинения, ставя в вину ему и моим дядям развязывание войны с Моринготто и его приспешниками. Как если бы зло и тьма не расползлись бы по землям Белерианда и Оссирианда, не приведи мой дед Феанаро народ нолдор в Эндорэ.

====== Обручение ======

Вскоре после того, как я обосновался в лагере на восточной границе, пришло посление из Менегрота. Таур Элу извещал Белега о том, что тому с отрядом необходимо будет отправиться далеко на север, в крепость Химринг, принадлежавшую гордецам из-за моря. Властителем той крепости был Маэдрос Высокий — единственный из отпрысков Феанора, с которым наш Владыка считал возможным поддерживать дипломатические контакты.

Миссия, возложенная на моего наставника, была не из легких. По инициативе Лорда Химринга, просившего Владыку Тингола о переговорах на предмет помощи в предстоящем наступлении на цитадель Врага, Белегу предстоял долгий и трудный путь и не менее трудные и изматывающие переговоры со старшим из князей голодрим. Необходимо было выяснить, о какой помощи просит Таура глава их Первого, проклятого Дома. А так как наш Владыка не был намерен жертвовать своими обученными воинами в войне, в которой не видел никакого смысла и интереса для себя, Белегу и его эльдар предстоял тяжелый разговор. Его задачей было — донести до заморских гордецов эту позицию нашего Владыки и постараться по возможности выторговать сокровища и ценные вещи, которые силам заморских князей удастся заполучить в случае победы, в обмен на наше посильное пособничество в виде снабжения их армий необходимым продовольствием и подкрепления в виде отрядов ополчения из добровольцев.

— Было бы намного проще, если бы нам предстояло говорить с Финголфином и его эльдар, — заметил Белег, пробегая в который раз пергамент, содержащий высочайшее поручение.

— Я еду с тобой! — закричал я. — Ты знаешь, я никогда не видел этих князей из-за моря… Я даже эдайн видел только при дворе в Менегроте.

Белег улыбнулся.

— Некоторые из эдайн мало чем отличаются от эльдар, Лисенок. Владыка Нарготронда держит при себе целые полки верных эдайн. Их ватаги охраняют горы на севере, где обосновался Финголфин. Я сам видел эти легкие полу разбойничьи отряды. Кроме того, тебе известно, что на наших западных окраинах, в Бретиле, живет с недавнего времени племя халадинов — Владыка покровительствует им. Пришедшие Следом проникли везде и всюду, — он нахмурился и продолжал. — До меня дошли тревожные вести из столицы. Даэрон пишет, что аранель Лютиэн хочет обручиться с неким никому не известным мужем из эдайн. Наш сладкоголосый менестрель, между прочим, винит меня в некомпетентности — каким-то чудесным образом этот адан смог миновать завесу и пограничные посты и проникнуть в пределы королевства.