Под властью отчаяния. Часть 1: Химера

Юноша вздохнул. Хотелось потянуть ещё немного времени, только куда уже? Он вырыл из комода огромную стопку рисунков и кинул их на пол. Пришлось включить настольную лампу на кофейном столике, без неё слишком темно. Оливер неохотно взял первый попавшийся рисунок. Все, что на нём было изображено — большие женские глаза бирюзового цвета с длинными чёрными ресницами. На следующем — аккуратные женские ручки. Спина девушки, усыпанная волнистыми волосами. Олли нетерпеливо перелистывал рисунок за рисунком, осознавая, что отец, видимо, не просто влюблён, он одержим этой женщиной!

Наконец, на одном из рисунков предстала она во всей красе. Невероятная, прекрасная, удивительная. Точеные черты лица, глубокий взгляд, длинные волосы. Бросалось в глаза то, с какой-то осторожностью и с каким трепетом на бумаге была изображена женщина. Художник вложил в рисунок не просто свой талант, а свою любовь.

Оливер отбросил бумажный листок в сторону. Он был уверен на сто процентов, что женщина с рисунка — это миссис Эдвардс. То есть ему не показалось? Ему не привиделся нежный взгляд отца и глубокая растерянность на лице? И кардиган на ее плечах не был случайностью. Отец Оливера был влюблён в маму Лексы.

Мальчик схватился за голову. Правда ошарашила его куда сильнее, чем можно было ожидать, несмотря на то, что отчасти Олли даже предвидел такую развязку. Конечно, юноша ничего не скажет Лексе, только вот как сложатся обстоятельства дальше? Что будет, если подруга сама узнает правду? А какова правда? Насколько близки их родители? Как вообще это могло произойти? Дурацкие совпадения!

И что теперь? Оливеру нужно будет пытаться убедить Лексу, что ее мама не изменяет ее папе?

Расмуссен принялся запихивать все рисунки обратно в комод. Пускай сами разбираются.

Глава 16. Я тебя тоже, любимая

а глаза твои цвета бездонности,

цвета паники, бешенства, скорости.

меня тянет на дно твоей пропасти,

передам там привет своей гордости.

© автор неизвестен

За окном царила непроглядная ночь, не освещаемая даже голубым сиянием Луны. Огромные черные тучи спрятали за собой искрящиеся звезды, которые показывали путь сейчас кому-то другому. Можно было различить лишь резкие силуэты больших деревьев. Мир словно облили чёрной краской. Кругом сплошная тишина, будто бы затишье перед бурей. Эрика ощущала себя точно так же: словно она стояла, раскинув в стороны руки, перед огромным смерчем, засасывающим и уничтожающим всё живое и неживое. Ещё пару мгновений, и ноги оторвутся от земли.

Ещё немного похоже на ощущение падения, когда осознание неминуемой гибели уже пришло, паника осталась где-то позади, лишь мучительное ожидание конца переполняло сердце. Скорее бы, чёрт подери. Разбиться в лепёшку, превратиться в горстку сломанных костей и гниющее мясо, растёкшееся по асфальту кровавое пятно.

Эрика улыбнулась. Примечательная картина. Так уж вышло, что с ранних лет женщина фантазировала о своей смерти. Иногда чуть более мучительная, иногда — чуть менее. Это, как ни странно, успокаивало. Смерть — это далеко не самое страшное, что может случиться с человеком на этом свете, Эрика это знала, оттого постоянно и пыталась вырваться из рук жизни. Её держали, всегда кто-то держал.

А когда держат — причиняют боль.

— Родная, ты же понимаешь, что это ещё совсем ничего не значит? У него часто бывают приступы, — мягко произнёс Кристиан, крепко сжимая жену за руку.

Женщина сильнее вцепилась пальцами в его широкую ладонь. До крыльца идти по саду — всего каких-то пару секунд, но хотелось растянуть это время до бесконечности. Снег прилипает к волосам и одежде, падает прямо на лицо крупными мокрыми хлопьями, но даже непогода лучше, чем стоящий недалеко старый дом-призрак.

В этом мире ни один ужастик не мог напугать женщину. Ведьмы, вампиры, оборотни, призраки — разве они представляют из себя настоящую угрозу? Страшнее темноты всегда казался именно этот громадный особняк.

— У тебя есть с собой сигареты? Я забыла свои дома, — вместо ответа тихо произнесла Эрика.

Кристиан кивнул головой и вытащил из внутреннего кармана пальто пачку дорогих сигарет, вынул одну и протянул жене. Она перехватила сигарету прямо губами из мужских пальцев, а Эдвардс щелкнул зажигалкой. Такой лёгкий, но привычный жест — словно отрепетированный. Кристиан зажёг сигарету и себе. На некоторое время оба остановились в опасной близи от крыльца.

— Мои любимые, — спустя пару минут прокомментировала Ричардсон, в очередной раз выдыхая мутноватый дымок. — А говорил, они приторные.

— Опять я был не прав, — усмехнулся Крис. — Нужно чаще прислушиваться к тебе, моя госпожа.

Эрика раздражённо фыркнула. Кажется, только недавно они кричали друг на друга, пытаясь задеть поглубже, а сейчас снова он стелется, изображая заботливого мужа. Ричардсон прикрыла глаза. Впрочем, если бы Кристиана прямо сейчас не было рядом, то она бы и вовсе сошла с ума.