Под властью отчаяния. Часть 1: Химера

Эрика не ответила, Кристиан фыркнул и подошёл к стеклянному шкафу, за дверцей которого находились бутылки крепкого алкоголя.

— Не волнуйся, моя королева, — произнёс муж, вынув одну из бутылок. — Если он умер, это совсем не значит, что ты осталась одна. У тебя всегда буду я, помнишь? Ничего-ничего, солнце, мы и это с тобой переживём. С ним разберутся, а мы с тобой выпьем чего-нибудь, чтобы легче стало, да? Будешь виски, малыш?

— Буду, милый. Я только схожу быстро в ванную?

Кристиан широко улыбнулся и кивнул головой. Женщина медленно поднялась с дивана и направилась в сторону ванной, а затем, не дойдя до нужной двери, резко повернула в прихожую и нырнула на улицу, уже там бросившись со всех ног подальше от проклятого дома и нелюбимого мужа. Она бежала вперёд так быстро, как только могла, несколько раз спотыкаясь и едва не падая, выплёвывая лёгкие наружу, но продолжая бежать.

Даже смешно. Глава мафии, а убегает так, словно девчонка, стырившая хлеб на рынке. Словно её вот-вот поймают и отхлестают со всей дури. Эрика засмеялась своим мыслям: Кристиан бы мог.

Только вот на самом деле не было ей смешно. Зацепившись в очередной раз о камень каблуком, Ричардсон повернула ногу и упала прямо коленками на асфальт. Из глаз снова брызнули слёзы.

•••

Melanie Martinez — Pity Party

В доме царила праздничная атмосфера, но было в ней что-то неправильное и даже пугающее. Оливер постоянно оборачивался и осматривал просторную комнату в светлых тонах, пытаясь наконец понять, что именно его пугает. Но, кажется, это был обычный день рождения обычной девочки.

По комнате развешаны белые, розовые и голубые шарики, перевязанные золотистой ленточкой. В углу срыта куча подарков в красивых упаковках. За праздничным столом, накрытой белой в цветочек скатертью, сидели гости. Хозяйка дома и ее дочь хорошо поработали над тем, чтобы стол выглядел красиво и достойно — весь заставленный всякими яствами.

Олли сидел рядом с Молли, чувствуя себя крайне неловко в этой компании, потому что, кажется, в доме собрались исключительно родственники именинницы и Расмуссен, который совершенно сюда не вписывался. Фостер, однако, поняла сразу, как чувствует себя парень, поэтому старалась быть как можно более дружелюбной и гостеприимной, не забывая уделять время своему особенному гостю, а также ухаживая за ним.

Юноша, в целом, был крайне удивлен, когда Молли пригласила его на день рождения. Если честно, он вообще забыл о приближающемся празднике во всей повседневной суете и бесконечном потоке проблем. Было крайне стыдно, и Оливер постоянно чувствовал, что не заслуживает расположения этой мягкой и доброй девушки. Он постоянно думал о вскрытой недавно тайне, никак не мог сосредоточиться на другом. Ещё Лекса настораживала — она вела себя не слишком-то здорово. То смеялась, как обычно, то, вспоминая о родителях, становилась агрессивной и придумывала какие-то зловещие планы по сохранению их брака. Оливер просто не мог это слушать. Невыносимо.

Он долго смотрел на своего отца за завтраком и пытался понять, насколько хорошо знает его на самом деле. Он правда мог начать отношения с замужней женщиной? Он рисовал её, потому что просто восхищался красотой, или любил её по-настоящему? Глубоко и болезненно — так, что снова начал пить больше обычного. Оливер ни с кем не мог поделиться своими переживаниями, юноша даже не мог сказать отцу, что знает его секрет — это вообще всё разрушит. Про Лексу и говорить нечего.

Поэтому, когда Молли подошла в школе и позвала на день рождения, Расмуссен растерялся. День рождения? Уже? Какой кошмар! Знакомиться с её родственниками, которые потом наверняка будут шептаться за спиной? Пытаться найти достойный подарок? А главное… что сказать Лексе?

Время шло. В комнату внесли праздничный торт: красивый, большой, щедро облитый глазурью и украшенный клубникой. Оливеру показалось, что он очень подходит Молли, которая выглядела очень счастливой и милой, особенно в этом платье с широкой юбкой до колена и кружевными рукавами. Ее волосы были распущены, поэтому блестящие локоны буквально парили в воздухе, так как девочка постоянно носилась по дому. На ее красивых тоненьких ножках белые гольфы, перевязанные бантиком, а на ступах новые туфельки. А главное, Молли широко улыбалась, выслушивая комплименты в свой адрес. И Оливер не мог поспорить с тем, что девочке ужасно шла улыбка.

После того, как Расмуссен запихал в себя последнюю ложку своего куска торта, Молли схватила его за руку и потащила к выходу из дома.

— Мам, мы пойдем погуляем, — громко провозгласила девушка, на что женщина согласно кивнула головой и продолжила заниматься своими делами.

Оливер рассеянно наблюдал за тем, как легко и быстро Молли застегивает пуговички на своем легком пальто, в то время как сам он медленно завязывал шнурки на своих старых потрепанных ботинках.

— Куда мы, Молли? — тихо спросил Оливер.

— Не бойся, — хихикнула Фостер. — Я просто покажу тебе наш садик. Ну не сидеть нам со взрослыми до конца вечера, правда?