Под землей с фотоаппаратом: Рассказы спелеолога

Еще шаг, здесь надо перегнуться, ладонь — целиком — запустить в щель и быстро перешагнуть влево. Нет здесь ничего страшного, нужно только не думать об этом, только быстро перешагнуть через пустое место… шаг, почти прыжок, хватаюсь за уступ, подтягиваюсь — и боком, коленями, против всех правил скалолазания, вываливаюсь на плоский камень. Между нами и солнцем повисло неподвижное облачко. Так хорошо смотреть вверх, и еще минуту можно лежать и отдыхать…

— Пошли.

Снова стена. Внезапно приходит странная, спокойная ясность мыслей и движений, а пальцы как будто прилипают к камню. Перед глазами скользят выступы скалы, травинки, застывший на камне черно-красный паучок-скакунчик с огромными блестящими глазами. Мое тело будто без помощи сознания движется вдоль стены, находит зацепы и упоры, а я, как посторонний наблюдатель, слежу за ним. Но вот рука промахивается и хватает воздух. Я шарю по гладкому камню, не нахожу опоры и чувствую, как сползаю… сползаю… сползаю…

Окрик Олега:

— Правее, правее! Почти над головой!

И обеими руками я вцепляюсь в глубокую нишу. Еще несколько метров — вбитая в скалу железная скоба, можно взяться за нее прочно, в обхват, и скользнуть мимо. Щели и выступы снова сами ложатся под ладони; шорох щебня, катящегося из-под ноги, — и пронзительный крик орла где-то сбоку. Интересно, халиф Али тоже карабкался по этой тропе? Дальше, дальше, немного наверх… Скользнуть на распорах между двух скал и вот, наконец, под ногами тропа, и сырой запах земли и листвы ударяет в лицо, а впереди открывается огромная, оплетенная зеленью арка. И можно лежать и не думать ни о чем — просто лежать…

Чиль-Устун — значит "сорок столбов". И действительно, в первых же залах стены подперты массивными резными колоннами сталагнатов. И на колоннах этих нет живого места — там исписано все. Здесь и стандартные "здесь были" с адресами и фамилиями, масса дат, среди которых в глаза бросается одна — 1894, рядом полустертая арабская надпись. А на тускло освещенной дневным светом колонне справа от входа — несколько строк каких-то странных знаков. Постой, постой — ведь это санскритская надпись! И под ней странный изломанный крест — свастика. Этот мрачный символ настолько связан в нашем воображении с фашизмом, что удивляешься, видя его здесь.

Но эта свастика немного необычна, концы ее переломлены дважды — буквой "Г". И в древнем святилище этот знак очень хорошо объясним: ведь надпись-то санскритская, а свастика — символ плодородия древних индийских племен, пользовавшихся этим языком. Почему же надпись и этот символ оказались здесь, на юге Ферганы? Вероятно, здесь было святилище приверженцев могучей древней религии. Санскрит был языком их священных книг.

Интересно, остатки каких удивительных культур найдут когда-нибудь археологи в утоптанном множеством ног полу пещеры?

Я попытался снять надпись, но оказалось, что вспышка не работает — сели батареи. Обидно — ведь эта надпись могла быть интересной для историков.

Олег когда-то ее фотографировал, но снимок был нерезким, и когда я показал его специалистам по восточным языкам, они не смогли ее прочесть и только подтвердили: санскрит…

Но что же еще скрывается под землей в этом замке белого дэва? Зажигаем свечи.

Первые залы, по-видимому, когда-то были богато украшены натеками, от которых остались обломки. Все, что можно отбить, отбито. Зачем? Кому помешала эта красота?

Олег объясняет: дело не в красоте. Есть поверье, что толченые сталактиты исцеляют болезни. Тем более сталактиты в пещере, которая считается "святой".

За узким лазом — еще один зал, четвертый по счету, в нем мы отыскиваем знаменитую "раздевалку" — совсем небольшую дыру, в которую, однако, надо втиснуться. Название красноречиво предупреждает о том, что нас ждет, поэтому не искушаем судьбу и остаемся в одних плавках. Лаз удивительно неуютен — его изгиб противоречит человеческой анатомии, и когда на спине, ногами вперед, протискиваешься по миллиметру, то представляешь, как должен был чувствовать себя евангельский верблюд, проходящий через игольное ушко. Главное — не напрягаться, а как бы переливать себя сквозь эту дыру мелкими, но непрерывными движениями; Олег, посмеиваясь, подает советы и напоминает о судьбе Винни-Пуха, застрявшего в норе у Кролика при таких же примерно обстоятельствах.

Зато потом, когда я выскользнул из этой каменной глотки, настала моя очередь издеваться, глядя на судорожные движения ног приятеля.