Под землей с фотоаппаратом: Рассказы спелеолога

Но утром мы поехали не к Сурат-Ташу. Мы тряслись в машине, направляющейся дальше на запад. Перед нами поднимались невысокие, с плоскими вершинами горы; где-то в них были пещеры.

Первые, увиденные нами, были мало интересны — короткие или длинные галереи без натеков. У входа одной из них Олег задержал меня: "Осторожно, не заденьте скалу!" В чем дело? На сером известняке — маленькие коричневые точки. Клещи! Крохотные, недавно отродившиеся клещи, почувствовав наш запах, как будто привстают, вытягивая передние лапки, стремясь ухватиться, вцепиться, впиться в тело. Их здесь многие десятки, они терпеливо ждут, пока какой-нибудь зверь, спасаясь от жары, не войдет в прохладную тень. "Энцефалита здесь нет, но зато эти крошки могут заразить вас возвратным тифом", — говорит Олег.

Сидящие на стене пещеры клещи ждут момента, когда можно будет вцепиться в какого-нибудь проходящего мимо зверя

К середине дня мы добираемся до пещеры Сасык-Ункур, что значит "вонючая пещера". Запах в ней действительно неприятный. В июне-июле здесь, по данным Олега, ночует до семи с половиной тысяч летучих мышей. И сейчас плотными подушками висят они на потолке. Под ногами толстый слой гуано. Здесь определенно должны быть пещерные насекомые… Иду согнувшись, водя фонариком почти по самому полу. И вдруг что-то живое и шустрое пытается удрать от светлого круга. Лептодес! Совсем такой, как в Карлюке, во всяком случае, мне он кажется таким же. Начинается охота; через полчаса мы имели уже шесть этих жуков, а последнего я решил сфотографировать. Жуку не нравился свет фонарика, он норовил удрать в сторону, в тень; мне, наоборот, надо было как следует осветить его, чтобы навести на резкость. Так мы мучили друг друга добрых полчаса, но в результате снимки все-таки получились.

Позже, в Ленинграде, я узнал, что в этой пещере с неаппетитным названием мне улыбнулась удача. Этот лептодес оказался новым, еще никому не известным видом. Правда, находка нового вида насекомого не такая уже редкость, как может показаться, но я все равно был доволен.

Жук лептодес, обитатель среднеазиатских пещер

Другое насекомое спокойно сидело на небольшом круглом сталагмите и никуда не собиралось удирать. Было очень странно видеть его здесь, оно казалось совершенно не на месте под землей, на жестком и влажном камне. Это был клоп, обыкновенный постельный клоп. Рыжий, плоский, чуточку блестящий.

Удивительная встреча! Впрочем… А что тут, собственно, удивительного? Ведь в пещерах и дуплах — там, где гнездятся птицы и зимуют летучие мыши, — клопы живут издавна, они стали жить там гораздо раньше, чем в наших квартирах. Собственно говоря, постельный клоп — это наследство, доставшееся нам от далекого предка, пещерного человека. Когда он покинул пещеры, клопы последовали за ним. Было это очень давно, и живущий теперь с человеком клоп немного отличается от этого, найденного в пещере.

Пещерный сенокосец с 'добычей' — ножкой дохлого кузнечика

И еще одного занятного паразита увидели мы в этой пещере. В одном из дальних закоулков летучие мыши висели довольно низко, и мне показалось, что на крыле одной из них поблескивает кольцо. Кое-как я дотянулся до нее и отделил от скалы. Маленькая, злая мордочка, негодующий писк. Это была остроухая ночница — очень обычный среднеазиатский вид. Кольца не было — я ошибся. Но на спине, раздув шерстку, я увидел какое-то крохотное, в несколько миллиметров длины, существо, вцепившееся в шерсть непропорционально большими лапками. Клещ? Не похож. Я достаю лупу. Крыльев нет, довольно большое брюшко, крохотная, почти незаметная головка… Этот зверь был похож на что угодно, только не на муху, и, тем не менее, это была именно муха, бескрылая муха никтерибия, сосущая кровь летучих мышей.

Муха-кровососка на крыле летучей мыши

Мы обошли, наверно, шесть или восемь пещер. Все они были невелики, красивых натеков в них не было. Только в одной увидел я странный наплыв, похожий на выглядывающую из камня голову какого-то жабоподобного чудовища с двумя дырочками-глазами.

Из скалы выглядывало жабообразное чудовище

Солнце клонится к западу, пора возвращаться, но Олег хочет показать мне еще что-то. Мы входим в освещенный дневным светом "вестибюль" довольно большой пещеры. На потолке поблескивают черные пятна.

— Если вам не повезет и вы сломаете ногу или руку, такое снадобье поможет вам выздороветь. Это легендарное восточное лекарство, о котором так много сейчас говорят.

— Неужели мумие?

— Оно самое. Смотрите, на низких частях сводов его нет, дочиста кто-то выскреб. Осталось только там, где не дотянуться.

Легендарное лекарство выглядело невзрачно. Тонкая блестящая черно-коричневая корочка, покрывающая камень. В одном месте маленький — в сантиметр — черный сталактит.

— Идем, я знаю место, где можно его достать.

Обколотые 'на лекарство' сталактиты