Под знаком черного лебедя

– Это большая честь, – сказала женщина. – Джимми, знаешь ли, не раздает такие головы каждому годжо, который вдруг свалится к нам в табор.

– Спасибо, я буду ее хранить, – сказал я Джимми.

Джимми спрятался за копной волос.

– Это он, да, Джимми? – Клем Остлер имел в виду меня. – Когда он свалился сверху? Он так выглядел, когда упал?

Но Джимми ушел за фургон.

Я посмотрел на точильщика:

– Можно я пойду?

Точильщик показал мне пустые ладони:

– Ты же не арестованный.

– Но скажи им, – Алан Уолл показал в сторону деревни, – мы тут не все воры, и не все, что о нас говорят, – правда.

– Он может говорить хоть до посинения, но они ему не поверят, – сказала дочь. – Потому что не хотят верить.

Все цыгане смотрели на меня, словно Джейсон Тейлор был послом из страны кирпичных домов, заборов из проволочной сетки и агентов по торговле недвижимостью.

– Они вас боятся. Вы правы, они вас не понимают. Если бы только они могли… или… Для начала они могли бы просто посидеть тут. Согреться у вашего огня. И послушать вас. Это было бы уже неплохо для начала.

Костер плевался жирными искрами в сосны, которые выстроились вдоль края карьера, и в луну.

– Знаешь, что такое огонь? – Точильщик кашляет, как умирающий. – Огонь – это солнце, которое раскручивается из глубины дерева.

Гусиная ярмарка

Дин что-то кричал мне, но его слова глушила классная песня «Olive’s Salami» Элвиса Костелло и The Attractions, так что я заорал в ответ:

– Ничего не слышу!

– Чего ты говоришь? Я ни слова не разберу! – заорал в ответ Дин, но контролер похлопал его по плечу, напоминая, что надо заплатить десять пенсов.

И тут я увидел матовый прямоугольник на исцарапанном полу прямо возле моего электромобиля.

Это оказался бумажник.

Я бы отдал его контролеру, но бумажник распахнулся, и я увидел фото Росса Уилкокса и Дон Мэдден. Они стояли в позе Джона Траволты и Оливии Ньютрон-Бомб на афише «Бриолина». (Хотя вместо солнечной Америки фоном служил туманный сад на задворках Веллингтон-Гарденс.)

Бумажник Росса Уилкокса был битком набит банкнотами. Никак не меньше пятидесяти фунтов. Это серьезно. Столько денег я сроду в руках не держал. Я зажал бумажник между колен и огляделся – не видел ли кто. Дин уже орал Флойду Чейсли то, что раньше хотел сказать мне. Никто из стоящих в очереди не обращал на меня никакого внимания.

Обвинитель в своей речи указал, что: 1) это не мои деньги и 2) следует подумать, в какой ужас придет Росс Уилкокс, когда обнаружит, что он их все потерял. Защита предъявила: 1) отрезанную голову мыши в пенале, 2) изображение меня, сосущего собственный член, на многих классных досках и 3) бесконечное «Эй, Г-г-глист, к-к-как п-п-поживает т-т-твой логопед?».

Судья вынес решение за считаные секунды. Я сунул бумажник Росса Уилкокса в карман. Пересчитаю новообретенное богатство позже. Контролер аттракциона махнул прислужнику в будке, тот дернул за рычаг, и все, кто сидел в электромобилях, выдохнули: «Наконец-то!» Искры расцвели на верхушках шестов, электромобили зажужжали и ожили электрической жизнью, на смену Элвису Костелло пришли Spandau Ballet, а под потолком зажглись ослепительные лимоны, апельсины и лаймы. Дуран классически протаранил меня в бок, завывая, как Зеленый Гоблин, атакующий Человека-паука. Я принялся крутить руль, чтобы нанести ответный удар, но вместо этого врезался в Клайва Пайка. Клайв Пайк тут же захотел поквитаться со мной, и так далее – пять райских минут мы виляли, крутились на месте и таранили друг друга. За секунду до того, как отрубили электричество и все хором выдохнули «Уже?!», в меня врезался электромобиль «Чудо-Женщина».

– Ой! – засмеялась Холли Деблин, сидевшая за рулем.

– Я страшно отомщу! – крикнул я.

– Боюсь-боюсь! – крикнула она в ответ.

Бумажник Уилкокса плотно сидел у меня в кармане. Электромобили – классный аттракцион, просто классный.

– Ты отлично знаешь, почему тебя не пускают! Так что нечего прибедняться! – орал контролер у выхода с аттракциона.

Росс Уилкокс стоял у входа на аттракцион. Рядом стояла Дон Мэдден, в ящеричных джинсах и такой мохнатой штуке на шее. Она скомкала пластинку «Ригли сперминт» и сунула меж губ цвета ягод черемухи.

– Он тут на площадке, больше ему негде быть!

Вид Росса Уилкокса в отчаянии – как бальзам на душу.

– Когда кто скачет из машины в машину, конечно, из карманов все повыпадет! Мне плевать, если тебя пришибет током, мне свою лицензию жалко!

– Ну пожалуйста, мы только посмотрим! – вступила Дон Мэдден. – Отец его убьет!

– А меня это очень волнует!

– Тридцать секунд! – Уилкокс был близок к истерике. – Это все, что я прошу!

– А я тебе говорю, что не собираюсь потакать всяким тут, мне работать надо!

Прислужник контролера уже отсчитал новую группу ребят. Его хозяин захлопнул ворота, на долю секунды не успев прищемить Уилкоксу пальцы. «Ах, извините!» Самый наглый, самый крутой третьеклассник Лужка Черного Лебедя огляделся в поисках союзников, которые помогут в час нужды. Никого из знакомых вокруг не было. На Гусиную ярмарку люди приезжают за много миль вокруг, из Тьюксбери, Мальверна и Першора.