Под знаком черного лебедя

Когда тебе тринадцать лет, ты уже вырос изо всяких там банд, так же как из каб-скаутов и лего. Но «Призраки» – это скорее тайное общество, чем банда. Папа Дина Дурана говорит, что «Призраки» возникли много лет назад как тайный союз батраков. Если наниматель не платил то, что должен был за работу, «Призраки» наведывались к нему и добивались справедливости. В те дни в «Призраках» состояла половина мужчин, живущих в Лужке Черного Лебедя. С тех пор многое изменилось, но это общество до сих пор чертовски секретное. Те, кто на самом деле состоит в «Призраках», никогда о них не говорят. Мы с Дураном вычислили, что Пит Редмарли и Гилберт Свинъярд – в «Призраках», а Плуто Ноук наверняка там главный. Росс Уилкокс хвалился, что он «призрак», а значит, врал. Джон Тьюки – «призрак». Однажды какие-то скинхеды затолкали его на дискотеке в Мальверн-Линке. В следующую пятницу человек двадцать «призраков», включая Тома Юэна, поехали туда на велосипедах и мотоциклах. Разные версии того, что случилось потом, кончаются все одинаково: тех скинов заставили вылизать Джону Тьюки ботинки. Это лишь одна история. Их сотни.

Похоже, вчерашней смелостью я произвел впечатление на нужных людей. Скорее всего, на Плуто Ноука. Но кто подложил мне записку?! Я сунул ее в карман пиджака и огляделся, надеясь встретить заговорщицкий взгляд. Гэри Дрейк и Нил Броуз смотрели куда-то в другую сторону. Дэвид Окридж и Дункан Прист – популярные ребята, но один живет в Каслмортоне, а другой где-то по дороге на Корс-Лон. А «призраки» – это чисто местное, Лужка Черного Лебедя.

Под окном бегали дистанцию второклассницы, тренируясь ко Дню спорта. Мистер Карвер потрясал хоккейной клюшкой в сторону пробегающей стайки девочек, как Пятница из «Робинзона Крузо». У Люси Снидс сиськи прыгают, как два Нодди.

«Какая разница, кто подсунул мне записку? – подумал я, созерцая кофейно-сливочные икры Дон Мэдден. – Главное, что я ее получил».

– Бисер перед свиньями! – Мистер Данвуди, сопя, вдыхал «Викс» из ингалятора. – Бисер перед свиньями!

Когда я пришел домой, мама висела на телефоне с тетей Алисой, но жизнерадостно помахала мне. По телевизору показывали Уимблдон, звук был отключен. Порывы лета влетали в распахнутые окна дома. Я сделал себе стакан ячменной воды «Робинсон», и маме тоже.

– О! – воскликнула она, когда я поставил стакан у телефона. – Какого заботливого сына я вырастила!

Мама купила «мэрилендское шоколадное печенье». Оно только появилось в продаже – это совершенно роскошная вещь. Я схватил пять штук, ушел наверх, переоделся, лег на кровать, съел все печенье, поставил ELO, «Mr. Blue Sky»[5], и прослушал песню раз пять или шесть подряд, гадая, какое испытание придумают мне «призраки». Каждый, кто вступает, должен пройти испытание. Переплыть лесное озеро, спуститься в карьер в конце Пиг-лейн, прокрасться ночью в чей-нибудь задний двор. Какая разница? Мне все равно. Если я стану «призраком», каждый день будет таким же сплошным счастьем, как сегодня.

Пластинка кончилась. Я лежал, пропуская через себя все звуки послеобеденного дома.

«Спагетти болоньезе» – это обычно спагетти, мясной фарш и плюха кетчупа. Но сегодня мама приготовила все по настоящему рецепту. Мы с папой и Джулией по очереди отгадывали ингредиенты. Вино, баклажаны (резинистые, но не до тошноты), грибы, морковь, красный перец, чеснок, лук, вонючий сыр, похожий на обрезки ногтей, и красный порошок, который называется паприка. Папа стал рассказывать, как пряности когда-то играли ту же роль, что сейчас золото или нефть. Клиперы и шхуны привозили пряности из Джакарты, Пекина и Японии. Папа сказал, что в те дни Голландия была такой же мощной державой, как теперь Советский Союз. Голландия! (Я часто думаю, что мальчики на самом деле не становятся мужчинами. Просто мальчика закатывают в папье-маше, из которого снаружи лепят мужскую маску. И иногда мальчик вроде как выглядывает изнутри.) Джулия рассказала, как прошел ее день в адвокатской конторе в Мальверне. Она устроилась туда на лето – отвечать на телефон и печатать письма. Она копит деньги, чтобы в августе поехать с Эваном в Европу по «Интеррейлу». Это такой билет, он стоит 175 фунтов, и можно ездить на поезде по всей Европе забесплатно целый месяц. Акрополь на рассвете. Луна над Женевским озером.

Круто.

Теперь настала очередь мамы.

– Вы не поверите, кого я сегодня встретила у Пенелопы Мелроуз.

– А я совсем забыл. – Папа теперь очень старается быть с мамой вежливым. – Как ты съездила? И кто же это был?

– О, у Пенни прекрасно, как всегда, – но представь себе, там была Ясмина Мортон-Буддит!

– Ясмина Мортон-Буддит? Таких имен не бывает.

– Представь себе, Майкл, ее именно так и зовут. Она была у нас на свадьбе.

– Неужели?

– В студенческие годы мы с Пенни и Ясминой были неразлучны.

– Понимаешь, Джейсон, прекрасный пол охотится стаями. – Папа выразительно кивнул мне.

Я без всякого усилия улыбнулся в ответ.

– Да, папа, – в отличие от неприятного пола, ты хочешь сказать? – спросила Джулия.

Мама не отставала:

– Это Ясмина подарила нам те венецианские бокалы для вина.