Под знаком снежной совы

Я и не думала, что в свои почти шестьдесят лет моя вся седая, полноватая няня может обладать такой силой, казалось, она сейчас раздавит меня. Было бы крайне не кстати еще и ребро сломать.

— Нянюшка, погоди!

— Дайте на вас погляжу! — она отстранилась и внимательно вгляделась в лицо. — Похудела-то как, Божечки! Зачем вы из пансиона сбежали?

Несмотря на свое довольно незавидное положение, тихо рассмеялась.

— Агафья, я очень устала и так голодна что, пожалуй, готова съесть целого кабана! У нас что-то осталось?

Женщина всплеснула руками и, схватив свечу, покинула меня, чтобы вернуться минут через пятнадцать с полным подносом всякой снеди.

Еще примерно через полчаса, когда я поела прямо в кресле, и рассказала обо всем, что со мной приключилось за последние дни, мы сидели молча в свете единственной свечи. Я лениво тягала с блюдца порезанное на дольки яблоко. Агафья, устроившаяся рядом на стуле, пристально за мной наблюдала.

— Что? — не выдержала такого внимания.

Она покачала головой.

— Неспроста это, Августушка, ох, неспроста. Не своей смертью Петр Дмитрич умер, и вас хотят со свету сжить! — на последнем слове она всхлипнула.

— Только ты мне веришь.

— Я не верю, знаю. Как увидела тело Петра Дмитрича, сразу поняла: его заставили сделать это! Но тело оказалось уже слишком старо для… — она уже плакала, не таясь.

— Понимаю, понимаю, не продолжай!

Все еще пыталась сдержать эмоции, но, видя, как крупные слезы градом катятся по морщинистым щекам, тоже не смогла сдержаться.

— Не выдержал он, такая мука, Господь милосердный, помилуй душу его! — все причитала Агафья.

Когда мы обе немного успокоились, я, все еще хлюпая носом, сказала:

— Помнишь, как мы с дедушкой ездили в Несвиж?

Она кивнула.

— К колдуну этому. Как же, помню. Он медальон ваш заговорил. Вы с тех пор хоть спать по ночам стали, без кошмаров этих, — няня снова перекрестилась.

— Нянюшка, он ведь поверит! Только он и может сказать, кому могло понадобиться открыть на нас охоту. Он… не знаю, как сказать. Но в нем чувствуется что-то… Он знает гораздо больше, чем говорит.

Она задумчиво покачала головой, соглашаясь.

— Да и Петра Дмитрича он любил. Уж я-то знаю. Боюсь до жути этих колдовских штук, но он защитит вас, чует мое сердце! Поезжайте к нему.

Я вздохнула.

— Путь неблизкий. Почти сто тридцать верст. Меня ищут все, кому не лень. Как добираться? Мне страшно…

Да, признала это, сказала вслух. Я боялась. Безумно, до дрожи в коленях боялась ехать одна. У меня нет документов, а вдруг кто-то опять захочет навредить?.. Где взять силы? Больше всего хотелось забиться в темный угол, чтобы меня никто никогда больше не трогал. Но так не выйдет. Меня не оставят в покое, это я уже поняла.

Внезапно лицо няни озарила хитрая улыбка.

— Что?

— Знаю, кто вам поможет!

— И кто же?

— Михаил Юрьевич.

— Ветеринар?!

* * *

Няня согласно закивала. Я нахмурилась. Молодой ветврач, окончивший Московскую медико-хирургическую академию, уже несколько лет как перебрался в Минск и успешно здесь практиковал. Мы периодически вызывали его, чтобы он проследил за здоровьем нашего скота.

— Он человек хороший, отзывчивый. А на вас всегда телячьими глазами глядит, вам он не откажет! Пусть проводит!

Я чуть не поперхнулась последним куском яблока.

— О чем ты? Что это значит?

— А вы, стало быть, не знали? Старая Агафья все-е-е примечает!

Я смутилась и опустила глаза. Нет, конечно, я видела, что Михаил испытывает ко мне интерес. Но он слишком хорошо воспитан, чтобы как-то пытаться намекать на свою симпатию. Мы иногда беседовали, когда он приезжал посмотреть наших коров или лошадей. Возможно, я несколько раз посмеялась над его шутками. Но этим все и ограничилось. Как-то неловко просить о помощи малознакомого мужчину.

— Нерешительный он просто. Был бы чуток посмелее, уверена, попытался бы ухаживать за вами, — продолжала няня. — Могучий что-то хромать начал. Михаил завтра к вечеру обещал у нас появиться, посмотреть, что с ним, уже и подкову меняли, не помогло.

Могучий был одним из шестерки лошадей, которых запрягали в наш семейный дормез. Других лошадей в городском поместье не держали.

Она видела, что я колеблюсь.

— Чего вы боитесь?

— Не хочу объяснять лишнего посторонним людям.

Няня махнула рукой:

— Детонька, он вам и так поможет! Вот завтра после осмотра приглашу его на чай в дом, а вы потихоньку к нам выйдете. Новый управляющий-то не появляется здесь. Был один раз, в кабинете Петра Дмитрича пару часов просидел, книги бухгалтерские полистал, да и все на этом. Но лучше вам по двору лишний раз не ходить, от греха подальше!

Агафья снова перекрестилась. Улыбнулась, вытягивая ногу.

— Да я не особо-то сейчас ходок, знаешь ли.

Женщина снова запричитала, она уже выспросила все про мои злоключения, поохала и даже поплакала, но теперь все шло по кругу. Чтобы как-то остановить этот бессмысленный поток эмоций, решила отвлечь ее.

— Нянюшка, мне баньку бы…

— Попрошу утром Прохора натопить, скажу, косточки свои старые попарить захотелось, не откажет он мне, поди.

* * *