Под знаменами Бонапарта по Европе и России. Дневник вюртембергского солдата

На пути из Иновроцлава мой обоз оставил позади 100 погибших из 175 и лишь 75 человек сумели дойти до границы. Поскольку здесь уже знали о прибытии третьей части армии Вюртемберга, мой брат и мой свояк г-н Вагнер, поспешили в Реттштадт разузнать обо мне, если бы я не приехал. И вдруг я их увидел. Они бы не узнали меня, конечно, если бы я просто смотрел на них, но я их окликнул и помахал рукой. Они подпрыгнули от радости и крепко сжали мои руки, и только наши сердца сейчас разговаривали, поскольку мы не могли выдавить из себя ни слова. О, если бы все люди знали, как пышно расцветает любовь друзей и родственников лишь от одной такой случайной встречи! Это и райское наслаждение, и мудрость Всевышнего, и в то же время чудо природы.

Так что мой свояк тотчас бегом побежал в город и каждому сообщил о моем приезде. Вот так я и вернулся – в закопченном русском тулупе, старой круглой шляпе, одетый в одежды всех тех, с кем я встречался – русских, поляков, пруссаков и саксонцев. Я остановился пожить у моего доброго друга мастера Хафеле. Каждый хотел, утешить меня и заботиться обо мне, и все считали, что я слабее, чем я был на самом деле. Тем не менее, я лишь немного пробыл в комнате – потом я пошел на сеновал, снял свою старую одежду, умылся и надел все новое. Только тогда я стал достоин приличного общества.

Потом я дождался встречи с моими милыми сестрами, которые на следующий день приехали из Розенберга, и я снова испытал огромную радость. Она подобно божественному пламени вновь воскресила нашу взаимную любовь, и теперь, наконец, сбылась их заветная мечта, ради которой они пролили столько слез и так часто молились Богу.

На следующий день Масленицы, в четверг, по просьбе мастера Хафеле, был день отдыха, ему удалось это устроить через коменданта города Альберти, который часто посещал его трактир. Теперь у меня было много хорошей еды, но мой желудок пока еще не справлялся с ней, я должен был быть весьма осторожным. А на третий день, когда мы вышли, нас в Шорндорфе вечером заперли в доме вместе, чтобы мы не распространяли болезней, поскольку во всем Вюртемберге нас избегали как прокаженных.

Когда мы пришли к Вайблинген, транспортные средства разделили на две части, и тех, кто был в хорошем состоянии, то есть я один, поехал в Вальденбух; те, же, чье здоровье было несколько хуже – в Файхинген-на-Энце. Спустя две недели я как выздоравливающий был отправлен в Асперг и включен в находившийся там стрелковый полк, а потом совершил с ним несколько маршей. Но не прошло и четырех дней, как я снова заболел, да так, что чуть не умер. У меня поднялась очень высокая температура и кровь текла из носа так сильно, что в течение нескольких дней каждые пять-шесть минут мне нужно было повязывать вокруг головы кусок влажной ткани, а кровать должна была быть такая, чтобы я сидел, а не лежал в ней. И, поскольку мне становилось все хуже и хуже, после общего осмотра военного врача, учитывая мое физическое состояние, мне был предоставлен отпуск из-за моего плеча, которое пострадало во время попытки взять меня в плен – оно было несколько раз выбито и снова вправлено. Мне была обещана пенсия по инвалидности.

Когда я настолько ослаб, что стал бредить, и каждый сомневался, что я когда-нибудь поправлюсь, меня вместе с другими «русскими» отвезли в Файхинген. Меня пришлось внести и вынести из повозки, а внутрь я мог принять только воду. В Файхингене меня сразу же определили в комнату, где лежали умирающие. У меня не было ни пищи, ни лекарств. Но, тем не менее, кровотечение прекратилось.

Наконец, спустя восемь или девять дней, я захотел уксуса и добавил его в свой суп. Я благополучно съел его и теперь стал больше употреблять уксуса и салата. Салат мне тоже хорошо пошел, хотя мне пришлось есть его втайне от врача. Постепенно мой аппетит восстановился, так что я ел картофельный салат, чистый уксус, свинину, картофель и капусту – приготовленное мясо мне приносили тайно – и лекарств я больше уже не принимал. Я мог бы приписать мое восстановление ни к чему иному, кроме как кровотечению, благодаря которому я избавился от испорченной крови, и уксусу, который попадая в морщинки моего тела, очищал мою кровь и восстанавливал мой аппетит.