Под знамением Бога Грозы. Книга первая. Восставшая из пепла

– Хорошо, солнцеподобный, – вынужден был прервать вступительную речь Ибиссаха. – Суппилулиума стоит с войсками у подножья Бычьих гор и скоро попытается пройти через перевалы.

– Когда?

– Как только с вершин сойдет снег.

– Успел все-таки раньше меня, – с досадой проронил Тушратта. – Войско большое? – деловито спросил он, разглядывая дорогие перстни на холеных пальцах.

– Большое, – ответил посланец. – Много колесниц и пехоты. Но сута немногочисленная. Есть еще всадники, но они будут только охранять лабарну и обоз.

– Обоз велик? – Оживился Тушратта.

– Велик, очень велик. Суппилулиума хочет пройти войной по всей Митанни.

Тушратта хрипло рассмеялся:

– Пусть попробует. Вот что, Ибиссаха, отдохни у меня в халентуве: поешь, повеселись. Но с рассветом спеши обратно и передай своему господину: пусть попробует поднять вражду среди племен в войске. Хорошо бы устроить повальную болезнь среди воинов. Пусть подумают, что это гнев Богов. Вообще, придумайте что-нибудь такое, чтобы подорвать боевой дух.

– Я понял тебя, о мудрейший из мудрейших.

– А теперь – иди!

– Слушаюсь, мой повелитель. Но как же…

– Я помню, – утомленно произнес Тушратта. – пусть мой друг будет спокоен. Как только покончим с армией Суппилулиумы, он станет лабарной великой Хатти. Но пусть сам свергнет тирана, я только ему помогу.

Посланник удалился. Тушратта бодро поднялся с подушек, довольно потянулся, мягко прошелся по террасе, шурша тонкими одеждами, затем, резко остановился и громко хлопнул в ладоши. Тут же вбежал слуга и упал на колени.

– Повелеваю всем тысячникам готовить войско в поход – и немедленно! А также, пусть первыми идут ассирийцы – эти чумазые бездельники. Посмотрим, на что они способны: так ли хороши в бою, как их расхваливает Ашшурбалит. Передай мудрейшему жрецу из Та-Кемет, Эйе, что его воинов я тоже намерен пустить в дело. – Когда слуга выбежал исполнять приказания, Тушратта довольно промурлыкал себе под нос: – Эх, славно поохотимся!

8

Войска хеттов стягивалось к голым скалистым склонам Бычьих гор. Отряды один за другим проходили мимо города Туванувы. В долине разбили огромный лагерь. Развернули походные шатры. Столбы дыма взвились над кострами. Слышалось чирканье точильных камней о мечи и наконечники копей. По вечерам гремели боевые песни. Иногда походные хухупалы, еще затемно поднимали на ноги весь лагерь гулким боем, и тогда долина напоминала потревоженный пчелиный улей.

Снег на перевалах начинал сереть. Появились черные прогалины. Набухли звонкие горные ручьи. Лабарна решил: самое время для перехода. Он созвал всех военачальников в шатер. Суппилулиума расправил на столе кусок тонкой телячьей кожи с планом митаннийских укреплений, с дорогами и мостами. За эту карту Иссихасса, с его слов, отдал большую сумму серебром. Военачальники склонились над картой. Каждый высказывал по очереди свои предложения о ведении войны. Суппилулиума внимательно слушал.

Перед шатром послышался шум. Кто-то пытался пройти через двойной заслон горцев и мешедей. Хемиша заглянул в шатер:

– Прости, Солнце мое, – обратился он к Суппилулиуме. – Один из командующих отрядом хочет видеть тебя. У него такой испуганный вид, будто он повстречался с самим Ярри.

– Ему не подождать? – рассердился повелитель. Суппилулиума терпеть не мог, когда его отвлекают от дел.

– Он сильно напуган и толком ничего не может объяснить, – пожал плечами Хемиша.

– Веди его. Но если пришел по пустяку, прикажи выпороть его.

Хемиша исчез. Через миг горец впихнул в шатер испуганного воина. Тот грохнулся на колени.

– Говори. Что дрожишь, как побитый пес, – прикрикнул на него лабарна.

– Властелин. Солнце наше, – истерично пролепетал тот.

– Что произошло? – лабарна начал тревожиться, взглянув в его беспокойно бегающие глаза.

– В лагере началась чума! – наконец выпалил воин.

Все ахнули.

– В своем ли ты уме! – закричал гневно лабарна.

– Это правда, – завыл воин, с трудом глотая слюну. – Пятеро моих воинов слегли.

Суппилулиума вышел из-за стола и сделал несколько шагов взад-вперед. Все военачальники притихли и ждали решения повелителя. Лабарна собрался с мыслями. Главное – ничего не бояться. Быть хладнокровным.

– Слушайте меня, – твердо произнес он, – в лагере должны сохраняться порядок и спокойствие. Кто будет много орать и возмущаться – того наказать плетьми, и кожу на нем не беречь. Всех заставить пить уксус. Больных вынести из лагеря и сжечь все их вещи. Если кто вздумает бежать – ловить и жестоко наказывать. Идите!

Военачальники разошлись. Суппилулиума приказал мешедям созвать жрецов для молитвы и жертвоприношения.

Фазарука и Хемиша побежали смотреть чумных. Пять человек лежали на подстилках из овечьих шкур. Печать смерти уже отметила их бледные лица. Синие пятна проступили на теле. Тоопека напоил их каким-то снадобьем, и они теперь лежали тихо, без стонов и судорог уходили в мир иной. Воины собрались вокруг, но никто не смел подойти близко. Все со страхом глядели на чумных и с ужасом шептали: «Смерть! Гнев Богов! Боги отвернулись от нас!»

– Всем разойтись и молиться! – приказал Фазарука.