Под знамением Бога Грозы. Книга первая. Восставшая из пепла

– Господин, наверное, спрашивает про Ибиссаху, – простодушно сказал лекарь. Хемиша вздрогнул, услышав знакомое имя. Но маг не заметил этого и продолжал: – Он не виночерпий, а тайный вестовой моего господина. Он бывает в разных странах с поручениями. Но я тебе ничего не говорил, господин, – испугано спохватился маг, опасливо озираясь по сторонам.

– Да что мне за дело до шпионов моего друга. У меня их у самого – по десятку в каждой стране, – небрежно ответил Фазарука, сунув еще серебро в руку мага.

Тот замялся, но все же прошептал:

– Ты не встречал раньше Ибиссаху, потому что он приходит в дом моего господина только ночью. Они говорят всегда наедине, и он той же ночью исчезает. Но прости, господин. Мне надо идти.

Маг, задрав подол длинного одеяния, убежал мелкими шажками вслед за свитой Иссихассы.

– У тебя какие-то счеты с этим долговязым? – спросил Тоопека, который слышал весь разговор.

– Кровная вражда, – ответил Хемиша.

– А ведь именно он сидел с теми пятерыми. Они уже перешли в другой мир, а ему – хоть бы что.

– Надо его схватить и казнить, – решил Фазарука. Но потом усомнился в своем решении. – Только, как это сделать? А если он действовал по приказу Иссихассы? Толстяк поднимет шум. Еще раскричится, что покушаются на его драгоценную жизнь. Начали со слуг, потом и его прикончат.

– Надо срочно все рассказать лабарне, – решил Хемиша. – Если выяснится, что Иссихасса – предатель, я его прирежу не мешкая.

– Дело в том, что Суппилулиума не поверит твоим словам. Скажет: мы поднимаем панику. – Фазарука плюнул с досады. – Жезлоносец Иссихасса в особом почете. Он добросовестно работал над укреплением городов Хатти. Отдал часть своих драгоценностей на снаряжение армии. В конце концов, он родственник таваннанны и тесть Суппилулиумы. К тому же, его не так-то просто схватить за руку, я бы сказал – невозможно. Он только прикидывается добрым простачком, а в душе – ядовитые змеи.

– Но ты ведь сможешь объяснить все лабарне, – настаивал Хемиша.

– Даже если он меня и выслушает, подумает, что мы с Иссихассой в очередной раз повздорили – обычное дело при дворе – и еще, вдобавок, накажет.

– Тогда мне остается одно: схватить Ибиссаху и убить, чего бы мне потом это не стоило, – сквозь зубы процедил Хемиша.

Но Ибиссаха исчез из лагеря. Где только Хемиша его не искал – никаких следов. Никто его больше не видел.

В это время в лагере совершались богослужения и жертвоприношения. Жрецы и воины взывали к Сауске, к Богу Грозы, к Богу Солнца, прося защитить их от ужасной болезни. Сам лабарна молился больше всех. Жрецы на истаннанах день и ночь воскуривали туххессару. Колдуны возжигали магические костры и резали жертвенных животных, дабы ублажить злого Бога подземного мира Ярри. Просили его забрать обратно дух болезни. Но, не смотря на усердные молитвы, а также на бдительность Хемише и Фазаруки, вскоре еще три человека заболели и умерли. Жрецы решили прибегнуть к силам старинных заклинаний. Сам Иссихасса вызвался проводить обряд, подвергая возможной опасности собственную жизнь. Он должен был вступить в противоборство со злыми духами. Не каждый кантикини решился бы на такой опасный обряд. Иссихасса же с бледным лицом, но неистово горящим взглядом приказал облачить себя в желтую накидку и приготовить все к обряду.

В лагерь привели молодого ослика. Маги долго ходили вокруг, бормоча непонятные заклинания на давно забытом языке. Когда они закончили, к ослу подошел Иссихасса и заорали во всю мочь: – «Ты, Ярри, наслал болезнь на наше войско! Но пусть этот осел заберет твое зло и перенесет его через горы в страну врага! Я прогоняю тебя!» Воины, вооружившись палками, гнали осла в горы, осыпая ударами бока бедного животного. Ослик понеслось во всю прыть, выбивая частую дробь маленькими копытами. Он долго бежал, пока не оторвался от немилосердных преследователей.

Магия помогла. Никто больше не заболел. Все восхваляли Иссихассу, как избавителя и сильного волшебника.

Наутро произошла другая неприятная история. Подрались между собой воины из двух отрядов. Чуть за оружие не схватились. Дело в том, что каждый отряд привел с собой обоз. В обозе гнали скот, как провизию. Ночью из одного стада пропало пять баранов. Их обнаружили в стаде другого отряда. Но те возмутились, ответив, что среди них не может быть воров. Произошла драка. Пришлось мешедям во главе с Цулой вмешаться. Для острастки десятерых самых ярых драчунов наказали палками.

Не успели об этом странном происшествии затихнуть разговоры, как в шатер Суппилулиумы пришел тысячник из города Анкува и пожаловался, что кто-то осквернил статуэтку Богини Каттахи – защитницы и покровительницы города. Воины из Анкувы увидели в этом дурной знак. Они недовольны и полны решимости покинуть лагерь. Суппилулиума срочно приказал созвать всех тысячников и сановников в свой шатер.

Когда вестовые разбежались созывать военачальников, вошел Цула. У него был мрачный вид. Его густая борода лоснилась от крови.

– Что произошло? – взволнованно спросил Суппилулиума.

– Меня пытались убить, – пробурчал он, показывая лабарне стрелу.