Под звездою Москвы

«Почему же в самом деле, — думал капитан, — он, Пфлюградт, только капитан и ниже по службе даже этого дурака-майора, а какой-то баденский сопляк Летуле уже полковник.

Так всегда бывало с капитаном: маленькие поощрения по службе его обижали и приводили в бешенство, они только напоминали о неудаче всей его карьеры.

Обозленный и взвинченный такими мыслями, капитан начал докладывать полковнику, что сформировать эшелоны к рассвету не удастся, что среди бельгийского железнодорожного персонала дисциплина расшатана, что всюду брожение, беспорядок, непокорство, отсутствие трепета и страха перед немецкими властями.

Капитану было приятно досадить этим сразу обоим слушателям, и полковнику, и майору, — как бывшему начальнику гарнизона и железнодорожного узла.

— Капитан Пфлюградт говорит неправду, — крикнул майор, — бельгийцев можно заставить сделать все, что мы хотим.

Полковник Летуле одобрительно улыбнулся.

— Очень хорошо, действуйте, майор. Что вы хотите предпринять?

— Я снесу с лица земли весь городишко, если они вздумают саботировать.

Капитан пожал плечами и развел руками. Полковник засмеялся:

— Вы, мой друг майор, прекрасный, видно, парень. Но вы забываете, что мне надо отбыть не позднее, чем на рассвете. А воздействие террором не успеет достигнуть желанной цели так быстро. Положим, вы их перестреляете, но мне-то надо, чтоб кто-то сейчас же начал готовить паровозы и формировать составы из вагонов.

— Ах, чорт возьми, — простодушно сказал майор, — я как-то не подумал об этом.

Полковник Летуле ударил майора перчаткой по плечу.

— Я вас пошлю в огонь, в самые опасные моста, майор; вы должны быть прекрасным рубакой. Но я вынужден просить не вас, а нашего уважаемого капитана помочь мне в данный момент. Что вы предложите, капитан?

Капитан улыбнулся.

— Вам, полковник, хорошо было известно в штабе, что здесь не к месту применялась мягкость и вместе с тем очень часто не использовались в наших целях те элементы из бельгийцев, которые мы могли бы заставить проводить наши предписания.

— Я это знаю, капитан. Но что вы можете сделать сейчас же, в эту же минуту, немедленно же?

Тогда капитан вызвал Магуну.

— Ван-Экен еще не расстрелян, Магуна? Вы, майор, позволите мне распорядиться этим бельгийцем по моему усмотрению? Позволите? Очень хорошо. Благодарю вас, майор. Велите, Магуна, привести ван-Экена сюда.

Но прежде чем Магуна вышел, капитан задержал его и передал ему шопотом еще одно приказанье, добавив к концу громко:

— Посмотрите на ваши часы. Вы вернетесь ко мне ровно через три минуты тридцать секунд после того, как введете сюда ван-Экена.

* * *

Когда Альберт вошел в кабинет, ему хотелось прочитать на лицах врагов, какая их постигла беда; ему хотелось верить, что он сейчас услышит, что военное счастье изменило немцам.

Капитан пригласил Альберта сесть. Полковник Летуле отошел к камину, делая вид, что у него нет никакого интереса к происходящему.

— Мы решили отменить ваш расстрел, господин ван-Экен. Это не помилование. Вы его не заслужили. Но просто это стало ненужным. Вы свободны, ван-Экен, и можете итти на все четыре стороны.

Альберт от неожиданности растерялся и остался сидеть, еще не справившись со своим удивлением.

— Чего же вы сидите, ван-Экен? Прием кончен. Я вас больше не держу. У меня для вас нет больше времени.

Альберт медленно поднялся. Он недоумевал. Он еще не решался сделать шаг и переступить через порог от смерти к жизни. Отмена смерти показалась ему несчастьем и как бы наказаньем за все те ничтожные, суетные сожаленья и мысли, которым он перед тем предавался.

Капитан улыбнулся подчеркнуто ласковой улыбкой.

— Вы интеллигент, господин ван-Экен, и вы не можете принять подарок судьбы, не уяснив себе причины. Это немножко смешно. Но я объясню вам: мы выиграли битву под Москвой, русская столица взята, русской армии больше не существует, вся континентальная Европа капитулировала перед Германией, война выиграна нами, и нам теперь не опасны враждебные элементы вроде вас. Нам не нужна ваша смерть. Но, конечно, и ваша жизнь нам не будет нужна, когда мы будем устраивать здесь, в Бельгии, новый порядок. Можете убираться на все четыре стороны.

Вошел Магуна и подал капитану депешу. Капитан вначале взглянул на часы: точно ли Магуна вошел через три минуты и тридцать секунд. Затем капитан сделал вид, что читает поданную ему бумагу. Прочитав, он протянул депешу Альберту.

— В знак моего расположения к вам, я вам доставлю удовольствие: почитайте, это — сообщение штаба о нашей полной победе под Москвой.

Альберт успел рассмотреть только заголовок: «Совершенно секретно, штаб генераль-командо…» Капитан вырвал депешу у него из рук.

— Прочитаете завтра в газетах… господин полковник недоволен, что я вам показываю служебную депешу… идите ван-Экен, чтоб вы больше никогда не попадались на моей дороге.

Альберт прошел через толпу офицеров в передней и вышел на улицу.

Перед ним встала однообразная и унылая пустыня плотного серого тумана, в которой, казалось, потонул и исчез весь живущий мир. Всякая надежда умерла в душе Альберта.

* * *