Под звездопадами

– Улетают? Улетают? – звучат со всех сторон удивленные вопросы, и, немного оживившись, все поднимают головы вверх, с интересом вглядываясь в такое же хмурое, оборванное от пролетевших только что самолетов небо, под куполом которого медленно спускаются на белых парашютах, шатаясь со стороны в сторону сотни больших контейнеров. Страх сменился удивлением, ужас непониманием, растерянность интересом.

– Это…? – только и смог выдавить я, широко открывая глаза от изумления.

– Провизия, – закончил за меня Артур, и на его тонких губах засверкала улыбка. – Это провизия. О нас не забыли.

Провизия? Ну, наконец-то. Давно уже ходили слухи о том, что ее должны доставить, но это было еще на старых позициях, во время же похода никто и не заикался об этом.

Один из контейнеров приземляется почти возле нас, мостом накрывая одну из широких траншей, а сверху на него легким покрывалом ложится белое полотно парашюта.

– Все остаются на своих местах! Никому не двигаться! – наперебой с грохотом съезжающихся со всех сторон грузовиков кричат громкоговорители, установленные на их крышах. – Внимание, все остаются на своих местах! – Идет по кругу запись, а машины все ревут и ревут, выгребая мокрую землю колесами и борясь с углублениями окопов и ямами.

Через несколько часов, после того как контейнеры перевезли к переднему флангу, на эти места снова опустилась тишина, только вот окопов не осталось совсем, они оказались до основания разрушены глубокими колеями широких колес.

Снова поползли разговоры и споры, побуждая всевозможные слухи и распространяя их. А тем для обсуждений было действительно много: провизия, продолжение похода, объединение групп, и буквально каждый хотел донести свою точку зрения до остальных.

Мне же всегда было глубоко плевать на все это, что будет, то будет, все равно скоро об этом узнаем, нам не дадут засиживаться на одном месте, это уж точно. Не люблю глупые споры и громкие выкрики ни о чем. Пустые разговоры намного хуже пустого молчания.

Вопреки нашим ожиданиям, ужин ничем почти не изменился, все те же энергетические концентрированные добавки и ЖНП, только к ним в придачу раздали еще по два куска несвежего хлеба. Также мы получили по пачке сигарет «Единство» в одни руки, а Артур смог каким-то образом выдурить даже две.

Снова темнело, очередной день проваливался в пучину прошлого, готовясь стать лишь воспоминанием. Но на этом события не заканчивались, после ужина, когда мы только закуривали по свежей сигарете, к нам подошел высокий смуглолицый пышнобородый мужчина, одетый в необычайно вычурную и чистую лейтенантскую форму.

– Сто двадцать шестая группа? – задал он вопрос, сощурив узкие, глубоко посаженные глаза и всматриваясь в номера наших нашивок.

– Да, – настороженно ответил Артур. – Лейтенант…

– Ами, лейтенант Юсуф Ами, – его черная борода трепещет при каждом сказанном слове, закрывая при этом половину лица.

– Лейтенант Ами, – вежливо закончил Артур.

– Мне нужны сто двадцать пятая, сто двадцать шестая, сто двадцать седьмая, сто двадцать восьмая и сто двадцать девятая группы, – громко закричал вновь пришедший лейтенант и стал ждать, пока названные группы подойдут.

Мы переглянулись между собой, обмениваясь настороженными вопросительными кивками.

– Как вы уже поняли, вас всех объединяют в одну группу, а я стану вашим лейтенантом. С этого момента вы состоите в шестьдесят восьмой группе третьего дивизиона центральной ветки, завтра прибудут новые нашивки, – он обвел каждого из присутствующих многозначительным взглядом и задал вопрос: – Если я не ошибаюсь, кого-то не хватает?

– Не ошибаетесь, лейтенант, – немного замявшись, ответил на вопрос сгорбившийся парень с узеньким подбородком на длинном лице. – Нет Марка Вальсмана из сто двадцать восьмой, его сегодня грузовик переехал, он из окопа вылезти не успел.

– А, ну что ж, теперь все понятно. Вопросы ко мне какие-нибудь будут? – Спросил Юсуф Ами, тряся пышной бородой.

– Извините, лейтенант Ами, я хотел спросить, – неуверенно проговаривая каждое слово, выдавил Артур. – А что случилось с лейтенантом Шольцем?

– Это был лейтенант вашей группы? – Вопросом на вопрос ответил Ами.

– Да.

– Меня в такие дела не посвящают. Но, насколько мне известно, он разжалован в рядовые и переведен в другую ветку, если не ошибаюсь, в правую. Еще вопросы будут? – последовала тишина.

На лице Артура зажглось встревоженное недопонимание. Взгляд скользнул вниз, под ноги. Пожирающее чувство вины разгорелось в нем с новой силой, он и не думал, что его оплошность может стоить лейтенанту должности. Все-таки как же странно все это: одно наше решение может сдвинуть с места целую цепь событий, соприкасающихся меж собой и влияющих одно на другое. Все взаимосвязано, даже если мы этого не ощущаем, событие цепляется за событие и сдвигает с места чью-то судьбу, будь то по твоей воле или по нелепому стечению обстоятельств, но все вещи плотно перевязаны между собой цепкой веревкой мироздания.