Подарок фирмы

- Нет здесь никакого трюка. Вы проиграли пари. Вот и все.

- И вы мне будете говорить, что здесь нет обмана?

Мать вашу!..

Хозяин бара взял сердитого клиента под руку.

- Послушай, Висенте, все видели, как эта чертова псина нашла стакан и выпила его. Делать нечего.

- Никто мне не поверит, если я расскажу, клянусь матерью, - сказал второй. - Я спрятал стаканы за почтовым ящиком, а пес их учуял.

- Сеньоры... - произнес Рикардо, делая знак собаке. - Спокойной ночи.

Я заплатил за пиво и вышел следом. Трое мужчин продолжали спорить

Мы молча пересекли площадь и пошли по улице Хесус и Мария. Шли мы медленно, потому что у собаки была одышка. У лавки скобяных изделий "Двадцатый век" мы остановились. Дартаньян снял решетку с двери, потом отпер висячий и врезной замки, и мы вошли внутрь.

В лавке было темно и тихо. Деревянный прилавок тянулся от стены до стены, едва различимые в темноте полки были уставлены старинными и бесполезными предметами, которые очень нравились Дартаньяну.

Жил он в просторной комнате, расположенной прямо позади прилавка. Комната была чистой и приятной: кровать, стол с двумя стульями, электрическая плита, холодильник, посудомоечная машина, полки с множеством книг и бумаг. На стене напротив кровати висел ее портрет в красном платье. Она улыбалась. Даже сейчас, по прошествии стольких лет, она казалась мне красивой: задумчивая, спокойная красавица.

Дартаньян сел на кровать и сжал руки, переплетя длинные нервные пальцы.

- Я уже не работаю. Тони, ты ведь знаешь. Давно не работаю. Что тебе от меня нужно?

Я сел на стул спиной к портрету и закурил.

- Я тоже уже не в полиции, Рикардо, так что нечего мне задавать дурацкие вопросы типа "что тебе от меня нужно?".

- Кое-что я о тебе слышал, но слухи меня не интересуют. Кроме того, я почти не бываю на людях.

- Мне нужен ты, Рикардо. Платят очень хорошо.

- Нет.

Я медленно повернул голову и посмотрел на женщину в красном. Художнику удалось схватить сходство и вселить жизнь в ее черты.

Она стояла у погасшего камина, облокотившись о полку, и, казалось, собиралась пройтись по комнате. Я довольно долго смотрел на нее.

- Ты подонок, - сказал он тихо.

- Может быть.

-Ты не имеешь права, Тони... не имеешь права.

- Кроме тебя, в Мадриде нет человека, способного выполнить эту работу. Таких взломщиков как ты, Рикардо, сейчас уже нет.

- Взломщик, взломщик... - Он вскочил и начал нервно бегать по комнате. - Я уже не тот, что прежде. И ты это прекрасно понимаешь. У меня дрожат руки... я незнаком с современными замками, появились совершенно новые конструкции...

- Глупости.

- Нет, Тони, это не глупости. Со мной все кончено.

- Я хорошо помню, что она мне сказала в тот вечер, Рикардо.

Он резко остановился.

- Ты единственный человек, которому я разрешаю входить сюда... и смотреть на нее. - Он поднял глаза на портрет и сделал шаг назад, как будто чего-то устыдился. - Прошу тебя, не... я хочу сказать, что...

- Оставь, Рикардо.

- Ты... конечно, я понимаю, ты... много сделал для нее...

Он снова стал бегать по комнате, время от времени останавливаясь и вглядываясь в ее портрет. Я знал, что он вот-вот начнет говорить о ней.

- ... я никогда не был достоин ее. Тони. В этом все дело... - Он сел на кровать, опустив голову. Я погасил окурок и снова закурил. - Она была... настоящей сеньорой, ее манера говорить, двигаться... И она меня любила. Тони. Больше всего на свете она любила меня... любила меня, ты понимаешь? Меня, и никого больше... считала меня необыкновенным человеком, смотрела на меня глазами, полными любви. Тони, в ее глазах было столько любви, что я терял рассудок, пьянел от ее любви, все сокровища мира были ничто по сравнению с этой любовью... Если бы... если бы я был богат, Тони, если бы я мог дать ей все, что она заслуживала... но, увы, я не мог. У меня ничего не получалось, я так и не дал ей ничего, ровным счетом ничего. - Он вскочил с кровати так резко, что заскрипели пружины, и подбежал ко мне. Скажи мне, ты знаешь, что значит любовь такой женщины? Ты понимаешь, что значит чувствовать себя любимым такой женщиной?

- Нет, не знаю.

Он покачал головой.

- Никто этого не знает, потому что в мире нет второй такой женщины, как Мерседес... И я оказался не на высоте... я ничего не смог ей дать.

Я не стал его разубеждать и говорить, что ей ничего и не надо было. Что она была счастлива с ним. Что богатство ее не интересовало, ей было вполне достаточно его любви и гениальности. Но всего этого Рикардо не знал.

Он этого не понимал тогда, а сейчас и подавно не мог понять, бесполезно объяснять ему такие вещи. Мы никогда ничего не понимаем в нужный момент. Ни один мужчина.

Рикардо вышел из оцепенения, широко улыбнулся и стукнул меня по плечу.

- Мне кажется, что, если я тебе не помогу, она мне этого никогда не простит. - Он подмигнул портрету. - Правда, Мерседес? Она мне часто рассказывала, что ты для нее сделал в свое время. Тони. Ну, говори, какую дерьмовую работу нужно сделать.

Я поерзал на стуле.