Подарок из Египта

В комнате чувствовался сладкий запах ароматной смолы, какую обычно курят в храмах при богослужениях. Все стены комнаты были старательно расписаны египетскими иероглифами. Рахонтеп специально нанес их мелом на стены, чтобы создать ощущение чего-то таинственного. Мерцающее пламя светильника, стоящего на столе, причудливыми тенями прыгало по стенам, и от этой пляски иероглифы казались какими-то магическими знаками. На кровати у стены, томно раскинувшись, лежала обнаженная Таида. Она выглядела, как жертва, приготовленная богам на заклание. Глаза у нее были закрыты, но из-за дрожания теней на ее лице казалось, будто ее веки шевелятся.

На Марка вся эта мрачная картина произвела гнетущее впечатление. Он обвел комнату взглядом и попятился назад.

— Что ты сделал с комнатой? — спросил Марк Рахонтепа. — Зачем ты ее изрисовал?

— Так надо, — важно ответил Рахонтеп. — Чтобы тебе помогли боги.

— Какие еще боги?

— Мои, египетские. В этом деле ваши римские боги не годятся. Ну, чего стал? Заходи, Себек тебе поможет. А я здесь пока покараулю, чтобы никто не подсмотрел.

Марк, наконец, решился и шагнул в комнату. Он ощущал робость от своего нелепого положения и не знал, с какой стороны подойти к Таиде. Марк боялся к ней прикоснуться, чтобы не разбудить. Рахонтеп заглянул в комнату и, увидев, что Марк в нерешительности стоит перед кроватью, подстегнул его едким упреком:

— Что ты, Марк, пялишься на нее, как мальчик? Раздвигай ноги и вперед!

Громкий голос Рахонтепа прорезал тишину комнаты, и Марк с опаской покосил-ся на Таиду, ожидая, что она вот-вот проснется.

— Да не ори ты так! — зашипел Марк на Рахонтепа. — Мне свет мешает.

— Тогда погаси его, — разрешил ему Рахонтеп. — И не бойся ее, Марк, она не укусит.

— Сам знаю, что не укусит, — пробормотал Марк себе под нос и задул светильник.

То, что происходило потом в темной комнате, Рахонтеп никак не мог рассмотреть, хоть он и старался что-нибудь увидеть, всматриваясь в темноту. Ему было жутко интересно, как Таида станет изображать любовь в состоянии сна. Он поэтому и не хотел гасить светильник, чтобы увидеть все собственными глазами. Но в комнате было так темно, что кроме контуров мнущейся на кровати черной фигуры Марка, Рахонтеп ничего больше не различил. Однако возня на кровати длилась недолго. Заметив, что Марк подымается, Рахонтеп бесшумно при-крыл дверь и стал дожидаться, когда Марк появится снаружи. Вскоре дверь скрип-нула, и из комнаты вышел Марк.

— Ну как? Все прошло отлично? — поторопился Рахонтеп с расспросами.

— Не совсем, — угрюмо отозвался Марк.

— Что значит «не совсем»?

— А то и значит. У меня с ней ничего не получилось.

— Как не получилось? — еще больше удивился Рахонтеп, но тут же все понял.

— Как, как, а вот так, — пробурчал Марк, — не получилось и все. Не возбуждает она меня, что-то. Это все из-за твоих паршивых знаков. Разрисовал ими всю комнату, колдун несчастный.

— Знаки тут ни при чем, — оправдывался Рахонтеп. — Ты просто перенервничал, это не страшно. Сделай глубокий вдох, — учил Марка Рахонтеп. — Вот так. Теперь выдох. Еще раз вдох, выдох. Ну что, чувствуешь прилив сил?

— Нет, не чувствую.

— Ничего, иди к ней, там обязательно почувствуешь.

— Что, опять?

— Ну да. Неужели ты так и уйдешь от нее с поджатым хвостом? Ты же мужик. Вот и устрой ей штурм Карфагена, чтоб она аж во сне завизжала.

— Ладно, попробую, — неуверенно проговорил Марк.

— Я знаю, у тебя получится, — похлопал его по плечу Рахонтеп. — Эх, мне бы Марк войти туда вместо тебя. Ей богу, до утра бы на ней прокачался.

Марк открыл дверь и хотел уже было войти в комнату, как вдруг отпрянул назад и захлопнул дверь.

— Она сидит на кровати! — с ужасом сообщил он Рахонтепу.

— Как сидит? Что ты несешь? Этого не может быть!

— Сам посмотри, что я слепой, что ли. Она, наверное, проснулась.

Рахонтеп осторожно заглянул в комнату.

— Тебе, Марк, показалось, — вздохнул он с облегчением, — Она лежит, как и лежала. Иди скорей к ней, пока она действительно не проснулась.

Марк заглянул в комнату через плечо Рахонтепа и увидел, что Таида по-прежнему лежит на кровати.

— Да я тебе клянусь, она сидела, — прошептал он Рахонтепу.

— Ты, наверное, Марк, хлебнул слишком много. Тебе уже всякая чушь мерещится. Ну что, идешь? — кивнул Рахонтеп в сторону Таиды.

— Да ну ее к Стиксу, — не захотел Марк. — То встает, то опять ложится. Еще набросится на меня. Нет, лучше я с ней как-нибудь потом порезвлюсь. А то от твоего зелья, я чувствую, она мне горло перегрызет.

— Ну как хочешь, — не стал его больше уговаривать Рахонтеп.

— Пошли лучше ко мне, — звал его с собой Марк. — Пусть она спит.

— Ты, Марк, иди, я потом подойду. Надо ее одеть, чтобы она ничего не заподозрила, когда проснется.

— Одеть? — усмехнулся Марк. — Знаю я тебя, как ты будешь одевать.

— Ты думаешь, Марк, что я с ней стану того?.. Нет, она же твоя, как я могу. Ты же на нее глаз положил.

— Ну ты и сказанул: «Твоя». Пока еще не моя.

— Так будет твоей. Боги тебе помогут.

— Уже помогли, — угрюмо проговорил Марк. — Ладно, как управишься с ней, давай, дуй ко мне.