Подарок из Египта

— Ты что, Рахонтеп, хвост у меня хочешь отыскать? — смеялась она. — Хватит меня мять, давай лучше какое-нибудь лекарство.

Рахонтеп сказал, что у него есть одна хорошая мазь, но втирать ее надо по-особому, так может втирать только он. И если Таида хочет избавиться от болей в пояснице, пусть приходит к нему каждый вечер, и Рахонтеп будет втирать ей эту мазь. Таида сразу поняла, что он заботится не столько о ее здоровье, сколько о своем удовольствии и возможности лишний раз ее полапать.

— Ну и хитер же ты, египтянин, — проговорила она, глядя ему прямо в глаза. — Чего ты добиваешься? Я же тебе сказала, чтобы ты оставил свои мерзкие уловки. А ты опять за свое? Нет, видно все-таки придется нажаловаться на тебя Квинту. Надоел ты мне, Рахонтеп.

— Ты зря, Таида, так нервничаешь, — пошел на попятную египтянин, — я хотел как лучше. Хочешь сама втирать, так и скажи, мне все равно, бери, втирай. Только за результат я не ручаюсь.

Таида забрала у Рахонтепа мазь, рассчитывая обойтись без его помощи. В крайнем случае она попросит подруг помочь ей, лишь бы не чувствовать на себе по-хотливых рук египтянина.

Таида прекрасно справлялась с втираниями сама, но когда теперь ей потребовалась помощь Рахонтепа, чтобы окрутить Марка, она вновь пришла к нему поздно вечером, под тем предлогом, что мазь ей не помогает.

— Видно я неправильно ее втирала, — предположила Таида, виновато поглядывая на Рахонтепа, которого весьма обрадовал ночной визит Таиды.

— А я тебя предупреждал, — сдержанно ответил он. — Если бы ты сразу мне доверилась, я бы сделал все как надо. А ты только мазь перепортила.

— Не сердись, — нежно запела Таида, — я сама вижу, что была не права. Поэтому и пришла. Ты мне поможешь?

Рахонтеп сурово морщил брови, но лицо его светилось от радости.

— Ладно, — смягчился он, — так и быть, проходи, ложись. Полечу тебя. Но чтобы в следующий раз ты мне тут не фыркала, поняла?

Таида обещала впредь безропотно делать все, что он ей скажет. Рахонтеп ве-лел ей снять тунику, чтобы он мог смазать ее поясницу. Таида покорно сняла одежду и легла на кровать, подставляя египтянину свою спину. Рахонтеп старательно принялся втирать ей мазь, с вожделением взирая на ее обнаженное тело. Между делом он назидательным тоном говорил ей, что врачей нужно слу-шаться, иначе лечение пройдет даром.

После процедуры Таида сказала, что ей стало намного лучше и поясница уже почти не болит. Рахонтепу как врачу было приятно это слышать.

— Ну вот, видишь, — сказал он, — а ты не хотела, чтобы я тебе втирал. Завтра не забудь прийти. В лечении не должно быть перерывов.

Таида обещала непременно прийти, но уходить пока не собиралась и не спеши-ла одеваться. Она сказала Рахонтепу, что ее в последнее время беспокоят боли в правой груди.

— Может ее нужно прощупать? — осторожно спросила она.

— Обязательно, — подхватил Рахонтеп. — По-другому никак не определить, что там за болячка. Садись ближе, сейчас прощупаю.

Таида пододвинулась к Рахонтепу, выпячивая вперед грудь. Рахонтеп, с видом знатока, стал прощупывать грудь Таиды.

— Здесь болит? — спросил он ее, вдавливая пальцы ей под сосок.

— Нет.

— А здесь?

— Вроде тоже нет.

— А с этой стороны?

— Нет, не болит, — покачала головой Таида. — Ты знаешь, Рахонтеп, по-моему, у меня уже перестало болеть. Твои чудные руки меня вылечили.

Она посмотрела на Рахонтепа так обворожительно, что у него аж испарина на лбу выступила. Он, наконец, догадался, к чему его подбивает Таида, и стал дейст-вовать смелей.

— Мне знакома эта болезнь, — сказал он Таиде, придвигаясь к ней поближе. — У меня даже есть для тебя лекарство.

— И какое? — хитро улыбаясь, спросила Таида, ощущая на себе возбужденное дыха-ние Рахонтепа.

— Сейчас узнаешь, — сказал он и, не в силах больше сдерживать свой порыв, страстными поцелуями покрыл груди Таиды.

— Не увлекайся, Рахонтеп! — засмеялась Таида. — У меня только правая грудь болела.

— Ничего страшного, — отвечал он между поцелуями, — мое лекарство и левой не помешает.

— Мне нравится твое лекарство, — сказала Таида.

Она обняла египтянина, увлекая его за собой на кровать, где они предались неистовым поцелуям, словно любовники после долгой разлуки. Но Рахонтеп явно жаждал большего, чем невинные поцелуи. Он хотел уже, было, залезть на Таиду, но она плотно сжала ноги.

— Подожди, — остановила она Рахонтепа, — я должна тебе что-то сказать.

— Потом, Таида, потом, — нервничал Рахонтеп, пытаясь раздвинуть ее упрямые ноги.

— Нет, сейчас, — настаивала Таида. — или я уйду.

Она сделала вид, что собирается уходить. Рахонтеп ее удержал и согласился выслушать. Таида пристально посмотрела на Рахонтепа.

— А я могу тебе доверять? — спросила она его.

— Конечно, можешь. А что случилось? — допытывался заинтригованный египтянин. — Говори, не бойся.

— Поклянись, что не выдашь меня, — потребовала Таида.

Рахонтеп поклялся всевидящим оком Солнца, что он не проболтается, даже если его начнут жечь на костре. Таида сделала вид, что поверила ему, и призналась египтянину, что очень сильно любит Марка.

— А меня? — недоуменно воскликнул Рахонтеп.

— И тебя, — успокоила его Таида, — но только меньше.