Подарок от Гумбольдта

– Попридержи лошадей, милый. Ты был бы до смерти рад взять ее в жены, правда? Ты, старый бабник. Как думаешь, скажу ли я, что не против? Ты делаешь мне комплимент, если готов жениться на Мэгги. Она хорошая девочка, но тебе нужна такая женщина, чтобы сердце у нее было со стиральную машину. И потом, у тебя же есть та цыпочка, которую я видела с тобой в баре. Яркая такая, как восточные женщины, с большими черными глазами, а фигура – хоть сейчас исполнять танец живота.

– Да, она яркая, да, я ее друг.

– Друг! Скажи, что с тобой происходит? Такой заметный, важный, умный господин, а таскаешься то с одной, то с другой, то с третьей. Тебе что, делать нечего? Или женщины предоставили тебе полный ассортимент услуг? Неужели ты полагаешь, что они готовы помочь тебе и утешить, как обещают?

– Зачем же они тогда обещают?

– Они это делают инстинктивно. Ты намекаешь, что хочешь иметь то-то и то-то, и они тут же обещают это доставить, хотя до этого и слыхом не слыхали о таком товаре. И при этом не обязательно врут. Им кажется, что они могут дать мужчине все, что он пожелает. Такая уж наша бабья порода… Ты, значит, ищешь женщину, похожую на тебя? Напрасно ищешь, такой нет в природе. Даже твоя Демми не была такой. Любая женщина словно говорит: «Стоп! Твои поиски закончены. Я – та самая…» Вы заключаете что-то вроде контракта. Но так как товары и услуги поступают с запозданием и не в полном объеме, начинаются ссоры. Нет, Мэгги не для тебя… Расскажи лучше о своей жене.

– Не проси, не вводи в искушение… Налей-ка еще чашечку.

– Какое такое искушение?

– Искушение пожаловаться на судьбу и на Денизу. Моя бывшая женушка плохо воспитывает девочек, при первой возможности уходит из дома, оставляя их с нянькой, убедила судью связать меня по рукам и ногам, научила адвокатов обдирать меня как липку и так далее и тому подобное. Так уж все случилось, Наоми. Случайности бывают разные. Иные – настоящие произведения искусства, изображающие чью-нибудь печальную жизнь, как у моего друга Гумбольдта. Но чаще случайности – только подделка под искусство, как у меня… Как тебе нравятся мои жалобы, когда душа у меня уносится в межзвездное пространство и смотрит оттуда на картины земных страданий?

– Ты только внешне изменился, Чарли. А внутри такой же, и говоришь так же, как в молодости. «Душа уносится в межзвездное пространство» – что это значит?.. Что-то в этом роде я слышала, когда была глупой девчонкой и любила тебя.

– Когда я стал зарабатывать на жизнь, описывая биографии других людей, то обнаружил, что ни один американец, достигший высокого положения, не совершил ни одной серьезной ошибки, ни одного дурного поступка, ни разу не согрешил. Все получается именно так, когда скрытность выдают за чистосердечие, а двуличие за благородство. Заказчик, то есть человек, желающий, чтобы о нем написали книгу, наговорит сочинителю с три короба, тот поверит и думает, будто пишет искренно. Почитай биографию любого знаменитого американца, например того же Линдона Джонсона, и ты увидишь, как натасканные писаки приукрашивают его. Многие американцы…

– Не надо мне о многих американцах… – прервала меня Наоми. Какой уютной она выглядела в этой кухоньке: улыбающаяся, со скрещенными на груди руками, в домашних тапочках. Я мысленно повторял себе снова и снова: какое было бы блаженство спать с ней на протяжении сорока лет, как это отодвинуло бы смерть и так далее. Однако выдержал бы я такую жизнь?.. С годами я стал большим привередой. Честь обязывала ответить на деликатный вопрос: смог бы я обнимать эту увядающую женщину и любить до конца дней своих? Наоми действительно плохо выглядела. Ее изрядно потрепали биологические штормы (физическое тело изнашивается по мере развития духа). И все же я был готов достойно встретить этот вызов. Да, я мог бы сделать это. Да, у нас получилось бы. Каждой клеточкой она была той же Наоми. Те же полные руки, те же очаровательные зубы, тот же протяжный говор. Духи личности хорошо поработали над ней. В ней еще трепетало жизненное начало, или Anima, по терминологии Карла Густава Юнга.

– Так ты, значит, намылился в Европу со своей девицей? – спросила она.

Я удивился.

– Кто тебе это сказал?

– Джордж Суибл. Я на днях случайно встретила его.

– Джордж мог бы не распространяться о моих планах.

– Да брось ты! Мы с ним всю жизнь знакомы.

– Все это, конечно, от Денизы идет.

– Это точно, от той женщины ничего не скроешь. Она словно сквозь стены видит, а ты никакая не стена. Ей не нужно узнавать, что делаешь ты. Ей нужно выяснить, что собирается сделать твоя молодая подруга. Вы каждый год два раза ездите в Европу – зачем?

– Она хочет найти своего отца. Ее мамаша не вполне уверена, который из двух мужчин… Прошлой весной мне пришлось ехать в Лондон по делу, ну и на обратном пути завернули в Париж.

– Ты за границей, должно быть, как дома? Французы присвоили тебе почетное звание, я знаю. У меня даже газетная вырезка сохранилась.

– Я кавалер Почетного легиона низшей степени.