Подарок от Купидона. Ничего, позже поблагодаришь!

– Тимуджин, давай говорить откровенно. Я тебе и с необезображенным лицом не сильно нужна была. Зачем тебе теперь страшная, навязанная жена? Чтобы люди тыкали пальцем или с жалостью отводили глаза? Мы можем расстаться, без обид, я же сама этого хотела. Ты мне ничего не должен, это было мое решение. Женись на ком хочешь. Кары от Нуара не будет, он пообещал.

Король молчал, а я отвернулась. Все правильно. Рада, что он не стал из благодарности и благородства убеждать, что меня не оставит. Я через это уже проходила. Тогда верила каждому слову бывшего, а потом было безумно больно. Лучше сразу рвать отношения. Так честнее.

– И что ты планируешь дальше делать?

– Да все как и раньше. Поеду осваивать свои земли, займусь делами. Не переживай, не пропаду. Со мной все будет в порядке.

В самом деле, я не видела повода расстраиваться. Это раньше я не могла смотреть на себя в зеркало и не хотела выходить на улицу, чтобы не ловить на себе жалостливые взгляды. Хотелось забиться дома, словно в нору, и выть, жалея себя. С трудом приходилось наращивать на душе толстую кожу, чтобы не ранили чужие взгляды и замечания. Сейчас мне легче, я привыкла и возвращение к уродливому шраму приняла со смирением.

Дальше мы ехали в молчании. В лагере Тим помог мне слезть с лошади, но не дал уйти к шатру, удержав за руку:

– Не спеши.

Повел меня к своим спешивающимся людям.

– Куда мы идем? Давай без меня! – Я попыталась вырваться, но он держал словно в тисках, да еще наши брачные татуировки от соприкосновения засветились.

– Прошу внимания! – громко произнес он, когда подъехали последние всадники.

– Что ты задумал? – стиснув зубы, спросила я, но ответа не дождалась. Он даже голову не повернул в мою сторону, пропустив вопрос мимо ушей.

Когда все замолчали и повисла тишина, король начал речь:

– Сегодня все мы стали свидетелями чуда, которое нам подарил Нуар. Я хочу, чтобы вы знали, что за наши жизни моя королева пожертвовала своей красотой.

Боже, вот зачем он об этом!!! Теперь взгляды всех были прикованы к моему лицу. Я словно в цирке на арене оказалась.

– Теперь она считает, что недостойна занимать столь высокое положение и хочет уйти, чтобы не смущать никого своим обезображенным лицом. Для себя я уже все решил и теперь хочу спросить у вас, доблестные мужи Баркарии: примете ли вы такую королеву? Готовы ли вы присягнуть ей на верность и поклясться защищать ее жизнь, как мою?

Поднялся шум, но вперед вышел один из военачальников и поднял руку. Голоса стихли.

– Сегодня мы все увидели, что наша королева готова пожертвовать всем ради нас. Все мы слышали, как она призывала Нуара. Он пришел на ее голос и явил свою милость. Самое малое, что мы можем отдать в ответ, – это наши жизни и преданность. А шрам… У каждого из нас их немало, и мы носим их с гордостью, вспоминая о славных битвах. Память об этой останется с нами навсегда, и, глядя на лицо королевы, мы будем помнить о том героическом дне, когда сами боги были на нашей стороне. Мое сердце и меч принадлежат вам до последнего вздоха, моя королева!

Он опустился на одно колено и ударил себя кулаком в грудь. Вслед за ним преклонили колено все, повторяя его жест. Море склонивших голову людей и звуки ударов в ритме сердца.

У меня от набежавших слез все затуманилось перед глазами.

– Я в вас не сомневался, – произнес Тимуджин и, подхватив меня на руки, унес в шатер. Приказал Рише оставить нас одних.

– Как ты теперь со мной расстанешься? Зачем ты это сделал?! – набросилась я на него с вопросами.

– Зачем? – Он задумался на мгновение, расстегивая мундир и отбрасывая его в сторону. – Я думал, и так все понятно. Не хочу терять Шеирх, это большие земли, богатые лесами и прочей живностью.

– Чего?! – ошалела я. – Да там одни болота и змеи!

– Ну и что? – не проникся король, расстегивая рубашку. – Уверен, под твоим чутким руководством они скоро станут прибыльнее плодородных земель. Я предусмотрительно заглядываю в будущее.

– Жлоб ты предусмотрительный!

– Не без этого. Король должен быть рачительным хозяином и перспективными землями не разбрасываться, – заявил он, скидывая рубашку. – Я их тебе вообще отдал сгоряча.

Он шагнул ко мне, и я отступила от напирающего мускулистого голого торса:

– Ты зачем раздеваешься?

– Грязный, хочу помыться.

– Не буду мешать. – Я попыталась уйти, но была схвачена и развернута к нему спиной.

– Ну куда же ты. Я намочил и испачкал твое платье. Тебе тоже не мешает помыться. Давай его снимем.

– Тим, ты что делаешь?! – ахнула я.

Но не успела и глазом моргнуть, как он уже занялся шнуровкой:

– Помогаю тебе снять грязную одежду.

Причем помог в прямом смысле, стащив платье с плеч вместе с нижней рубашкой.

– Тим!!! – взвизгнула я, не сдержав эмоций, когда его руки легли на мои бедра и стали снимать последний оплот целомудрия.

Я едва не подпрыгнула от неожиданности, когда он потянул белье вниз. Вообще-то, выражение «Я прямо из трусиков выпрыгиваю» как-то иначе себе представляла!

– Ты что творишь?!