Подарок Параскевы

…Мы хотели помочь. Альвы нам были симпатичны. Они чем-то напоминали нас на заре человечества. Нет, конечно, богами они никогда бы ни стали. Кишка тонка. Их магические способности находились в зачатке и вряд ли смогли перерасти в нечто похожее на настоящее волшебство. Волшебство… волшебство… слово то какое. Божеству подвластно практически всё в природе. Божество может управлять состоянием вещества. Огнем, водой, камнем, воздушными массами, растением и животным. Одно люди несколько преувеличили: наши всепроникающие уши и глаза. Нет такого. Когда люди жили на земле локально, а богов было больше, мы могли уследить почти за всем. Для каждого сложилась своя сфера ответственности, но мы легко управлялись и с другими задачами. Разделение получилось чисто формальным. Неужели, если где-то потоп, а я отвечаю за сферу любви, я оставлю проблему без внимания? Однозначно, первым делом стоит остановить потоп, а дела любви оставить на потом. После потопа, извините, и любить некому станет если стихия сметет всё на своем пути.

Это очень печально, что сейчас я, богиня любви, нахожусь в состоянии ниже по статусу обыкновенного альва. А скоро и вовсе превращусь в обычного человека.

Глава 4: Мокошь на связи

— Говоришь, что ты Мокошь? — вдруг подал голос Матвей. Ежедневно, как только Параскева, умаявшись после дневных забот в огороде и на кухне, садилась с чашкой ароматного чая за круглый стол, рядом неизменно появлялась Алена и Параскева продолжала начатый накануне рассказ. Историю Агниса, грозного Лесного царя. Аленку почему-то очень заинтересовала личность этого таинственно альва, которого Матвей никогда в жизни не видел. И, наверное, даже не хотел видеть. В нём боролось любопытство и непонятная пока ревность. К Агнису, то или к кому-то ещё с кем его Параскева жила бурной жизнью сколько-то времени тому назад. А может и до сих пор.

Он скромно присаживался в углу у печки и тоже слушал, сопоставляя в своей голове ранее услышанное или прочитанное, о происхождении и верованиях древних славян, о всякой нечисти и богах. Ни то, чтобы он очень увлекался темой, но уйти от неё совсем не мог. В Ольгинке постоянно мульчировали тему наследия предков, пытаясь возрождать традиции и обряды. Особенно после того, как село включили в городскую экскурсионную программу. «Вон и Марьянка построила себе домик ведьмы…» — Мокошь, насколько я знаю, была не только богиней любви. Она считалась богиней плодородия и покровительницей рожаниц…

— Если ты об этом. Подозреваешь меня в том, что мать Олеськи родила не случайно? Что я подсобила? Да не отрицаю. Нравился ты мне всегда. Я не хотела, чтобы ты остался бобылём. Думала, пусть хоть дочка у тебя будет…

— Ха-х. Ну, спасибо, что рассказала. Жизнь полна сюрпризов. Тогда, наверное, и имена Олеся, Алёна не случайны? Помниться, детей своих ты называла Лелями, да Ледами…

— Я в тебе никогда не сомневалась. Леля, Олеся, Алена. Оля, Лена… Лелеять, ласкать, нежить, холить — всё, что должна уметь женщина. Да что там говорить. Сейчас это давно забытые истины. Сейчас женщина хочет встать вровень с мужчиной, думая, что тем возвыситься. Зачем? В женщине своя сила и своя правда. Вот что получается: смешалось всё и перепуталось. Мужчина-женщина, женщина-мужчина… Женщина отступает от своего, мужчина — от своего. Хаос в сознании и в жизни. Вот что получается.

— Так не потому ли, что Леда дочерью твоей была, вступилась ты за Агниса? — неожиданно завершил свою мысль Матвей. — Кто там этот её отец?

— Хм. Дела давно забытых дней. Преданья старины глубокой…

— Ох, Параскева… Богиня любви, — погрозил пальцем Матвей.

— Ты ревнуешь меня, однако?

— Повода то бишь нет?

— Нет, любимый мой. Нет. Твоя я на веки вечные. Пока смерть не разлучит… — сказала Параскева красиво, эпично… как в воду глядя, рассказывала о своей судьбе.

— Мам, мам, — дернула её за рукав Аленка. — Дальше что было? Состоялось сражение или нет?

— Состоялось. Спустя пять дней. Как только лагерь снялся поутру, Агнис снова отправил вперед разведчиков, и к вечеру вернулись они с вестями.

— Мы уже совсем близко. Однодневный переход, и мы столкнёмся с нежитью. На границе твоих земель, Владыка, хаос. В деревнях болезни и мор. Полуденица жжёт поля. Ночью за ней подчищает Полуночница, собирая кровавый урожай. Они все переметнулись на сторону Калеба. Творят беззаконие. Распоясались. Дорвались, коли всё позволено. Горят избы, урожай, гибнут люди… Зима голодная будет, Владыка. Что делать?

— С нежитью нам помогут боги. Нужно молиться, чтобы они восстановили гармонию в природе. Наставили на путь истинный нежить, угрозами к уничтожению. Так всегда было. Иначе нежить заполонила бы весь белый свет.

— Кое-кто не участвует в битве. Берегини, лесной народ. Лесухи и лешие, и вилы стоят на страже своего хозяйства. Им хаос ни к чему. А вот кикиморы, фараонки и другой сомнительный контингент выступает за Калеба. Белая по округе ходит. Судьбы вершит. Всех прибирает, кого можно. К ней бы Мокошь послать. Как без Мокоши? Ею нити судьбы сплетены. Ей и вершить.