Подарок (СИ)

Добрым именем блесни. И себя люби, и многих... Только мне не измени.»

Мана сжал руку Неа сильнее и нерешительно ступил вперёд.

— Мама?

Аллен заморгал и звонко хлопнул себя самого по щеке. Только что, он в этом уверен, кто-то укусил его туда. Причём довольно больно укусил, зараза.

— О! — выдал он, обнаружив наконец-то, что использует вместо подушки плечо полулежащего на диване Тикки. А вокруг знакомая белоснежная комната с огромными зеркалами и одиноким пианино. Где-то в волосах заворочался Тимканпи.

— Когда я уснул?

Тикки так ничего и не ответил, а потому Аллен осторожно приподнялся и с удивлением обнаружил, что Ной спит.

Или искусно притворяется. Ведь с Тикки Микком, который собирается развести его на секс, надо всегда держать ухо востро.

А ему, кажется, снова приснился странный сон, который на самом деле был воспоминаниями Неа. Было довольно странно увидеть маленького Ману, которого Аллен уже привык считать своим отцом. И, похоже Мана уже тогда особенно болел человеколюбием, но был гораздо практичнее. Надо же, такое ощущение, что он один растил и кормил младшего брата, хотя, кажется, с ними должна была проживать мать. Мать, которая была больна, ненавидела их, не называла Неа своим сыном и редко вообще обращала на них внимание…

Странно. Это всё, конечно, интересно и занимательно, но Аллен так и не мог понять, что такого важного было в этом воспоминании.

Он снова осмотрелся, не убирая с себя руку Микка, которой он обнимал юношу, чтобы не разбудить его. Аллен пытался понять, в какой момент уснул и вспомнил, что они с Тикки ещё долго бродили по Ковчегу, а в конце устроились в комнате управления, и Аллен стал разбирать записи Тимканпи и с удивлением обнаружил, что прошлых записей у голема нет вообще. Кроме вот этих нот и текстов песен. Тикки тогда объяснил ему, что вроде разные песни могут отвечать за какие-то нюансы в управлении Ковчега, и что та колыбельная была вроде экстренной помощи, и что её сфера управления затрагивала только самые необходимые функции.

Кажется, Тикки говорил что-то другое, но Аллен уже засыпал и так ничего и не понял, кроме того, что эти мелодии могут иметь какое-то отношение к управлению Ковчега, и что это управление гораздо большее, чем просто открытие врат и восстановление-уничтожение Ковчега. Наверное, у такого огромного города действительно должно было быть куда больше функций. Ничего странного, что учёные Ордена хотели изучить его получше, но всё-таки упустили это из виду.

Аллен снова уставился на спокойное лицо спящего Ноя и поймал себя на хулиганской мысли, сделать чего-нибудь с Тикки, пока тот там тихо мирно отсыпается. Причём он совсем не хотел ограничиваться Лавиным безобидным разрисовыванием и хотел придумать что-нибудь поинтереснее. Но как бы обидно не было в голову ничего не шло. А Аллен продолжал с интересом рассматривать неестественно, но уже привычно серую кожу, ровный ряд стигмат, изредка подрагивающие густые тёмные ресницы, родинку под глазом.

Оказывается, у Тикки были не только потрясающие глаза, но и красивое лицо. Ничего странного не было в том, что Микк запросто мог бы обзавестись женой. Хорошо, что он полностью против этой идей, а то взбредёт же в голову Шерилу всякая дурь…

Стоп! А какая ему к чёрту разница, что Тикки Микка хотят женить?

Да огромная! Раз уж к нему стал подкатывать, то пусть оставит все остальные связи в прошлом! Он не какое-то там увлечение на ночь, и даже если против, он никогда не позволит мужчине, пытающемуся затащить его в постель, встречаться с кем-то там ещё или жениться! Ему хватило этой наглой Трисии!

— Малыш, ты чего смотришь на меня так, словно собираешься прибить… Что я успел сделать?

Ну вот, Тикки проснулся.

— Знаешь что, если ты вдруг передумаешь и решишь, что идея жениться для тебя хороша, я убью тебя, понял!

— Чего???

Аллен замер, пытаясь сообразить, что именно он только что вообще выдал.

— Ой… Я не о том… о чём ты подумал. Я о другом, ну.. Ты понял, да? Ха-ха…

— Малыш, да ты у меня собственник! — почти восхищённо протянул Тикки, потянувшись за юношей.

— Не у тебя, — отозвался Аллен, легко вскакивая на ноги и отходя в сторону. Странно, он никогда ещё не чувствовал себя таким живым, переполненным какого-то внутреннего осознания, что и зачем надо делать и как дальше жить. Может быть, он был прав, решив посетить Белый Ковчег, или это было одним из элементов его знания?

— Ладно, давай поднимайся, мы уже здесь чёрт знает сколько времени, пора возвращаться обратно, заодно отчитаешься о том, как ты сводил меня сюда.

— Чего? — поперхнулся воздухом Тикки, — Малыш, тебя солнышком не напекло? Или, может, ты спал слишком долго, или это я ещё не проснулся? Ты хоть понимаешь, что мы сюда, вроде как, тайком шли, а теперь ты меня сдать решил?

— Конечно! А как я объясню появление Тима? — Аллен демонстративно указал на своего голема, — да и всё равно кто-нибудь узнает, мы слишком долго пропадали.

— Вот знал я, что проблем от тебя ещё огребу, — вздохнул Тикки.

— Не будь ленивой задницей, вставай и пошли!