Читаем Подбрасывание лисиц и другие забытые и опасные виды спорта полностью

Элвин Келли по прозвищу Кораблекрушение был удивительный во всех смыслах персонаж: человек невероятного терпения, стати и каменного седалища. Он утверждал, что пережил сход поезда, две авиакатастрофы, три автомобильные аварии и пять разных трагедий на море (в том числе крушение «Титаника», отсюда и прозвище). Работал он каскадером в Голливуде и прославился, когда в 1924 году стал главным популяризатором сидения на флагштоках – суть этого спорта идеально отражена в названии. После спора с другом (хотя некоторые утверждают, что это был рекламный трюк для супермаркета) Келли прославился, просидев на флагштоке в Филадельфии 13 часов 13 минут. Вскоре самопровозглашенному «Королю флагштоков» начали бросать вызовы, постепенно подвигая рекордное время все дальше и дальше. Наконец Кораблекрушению это надоело, и он решил установить рекорд, который невозможно побить.

В 1930 году, на Стальном Пирсе Атлантик-Сити, штат Нью-Джерси, на глазах у 20 тысяч человек, Келли подняли на флагшток – так начался его главный спортивный подвиг. Устроившись на флагштоке, он продолжал заниматься обычными делами: ел, умывался и читал газеты. Чтобы спокойно спать – а для рекорда с флагштока нельзя было спускаться, – Келли придумал способ минимизировать риск (напомним, что он находился на 15‐метровой высоте без какой-либо страховки). Он проделал небольшие дырки (как на шаре для боулинга) по бокам флагштока и вставил туда пальцы. Если бы он начал падать, то моментально проснулся бы от боли.

В итоге Келли просидел так в Атлантик-Сити примерно 1177 часов – то есть более 49 дней, гораздо дольше собственных ожиданий[11]. Рекорд сохраняется до сих пор – хотя бы потому, что никто не пытался его побить. Интерес к спорту угас с началом Великой депрессии, а попытки его оживить после Второй мировой, которые начал сам Келли, не привели к особым успехам. По его собственным подсчетам, за свою карьеру Келли провел 20 613 часов на флагштоках при любой погоде. Он даже записывал какой именно: 47 часов в снегу, 1400 в дожде и снеге с дождем, и 210 часов при температурах ниже нуля.

И его самого, и его спорт вскоре забыли. Келли умер 11 октября 1952 года: в последние годы он был одинок и жил на пособие. Его нашли сжимающим в руках подшивку старых статей о временах его славы на флагштоках.

Флютинг

Флютинг – краткие соревнования по ругани, где ценились воображение и словесная ловкость, а участники обменивались цветастыми оскорблениями. Все это было похоже на современные рэп-баттлы, только гораздо более желчные и с непонятным, по современным же меркам, словарем. Флютинг был спортом в изначальном смысле этого слова, его упоминания есть в старой скандинавской и англосаксонской литературе вроде «Беовульфа», где он предваряет битву. В «Саге об Эгиле» (1200‐е годы) исландский бард Эгиль Скаллагримсон неосмотрительно оскорбляет короля Норвегии Эйрика Кровавую Секиру и его жену Гуннхильду: «Наследственный предатель, чей промысел измена» и «нарушитель законов, а не их создатель… убийца брата… чья вина рождена Гуннхильдой».

По-настоящему флютинг расцвел в средневековой Шотландии. Одним из показательных примеров служит известный «Флютинг Данбара и Кеннеди» (The Flyting of Dunbar and Kennedy, 1503), где оскорбления достигли небывалого уровня желчности. В начале Данбар предупреждает, что, если он согласится на флютинг, небеса закипят, а луна скроется из виду, а Кеннеди возражает «грязному Данбару» и, помимо прочего, называет его «бесславным болваном» и wan fukkit funling («подкидышем-полукровкой»). В ответ Данбар обзывает Кеннеди Cuntbitten crawdon («оспяным ослом»), а тот его – «дерьмом с мозгами», который «телегами кидается говном» (одно из первых зафиксированных употреблений слова «говно» как оскорбления). В ответный залп против Данбара включена целая россыпь внушительных аллитераций: «Паскудный и паршивый пес, ненасытный содомит… твой друг Квентин зовет целовать его зад». В споре Данбара и Кеннеди есть еще несколько примеров первого употребления современных ругательств, например get (git) – в раннем значении «ублюдок»: Fals tratour, feyndis get (Лживый предатель, дьявольский ублюдок). Во «Флютинге Монтгомери и Полварта» (The Flyting of Montgomerie and Polwart, 1585) есть приглашение «целуй манду корове» а в «Ответе на королевский флютинг» (Answer to [the] King’s Flyting, 1535–1536) один из участников восклицает: «Я еть могу, как яростный блядун».


Скандинавские боги в ходе «Перебранки Локи», описанной в «Старшей Эдде». Лоренц Фроллих (1895)


К XVII веку популярность ругани как спорта начала угасать в пользу более остроумного и поэтического языка, но ее влияние до сих пор прослеживается в драматургии того периода. Часто вспоминают спор Лира и Кента у Шекспира, но есть еще и такой диалог Катарины и Петруччо в «Укрощении строптивой»:

Перейти на страницу:

Все книги серии Культура повседневности

Unitas, или Краткая история туалета
Unitas, или Краткая история туалета

В книге петербургского литератора и историка Игоря Богданова рассказывается история туалета. Сам предмет уже давно не вызывает в обществе чувства стыда или неловкости, однако исследования этой темы в нашей стране, по существу, еще не было. Между тем история вопроса уходит корнями в глубокую древность, когда первобытный человек предпринимал попытки соорудить что-то вроде унитаза. Автор повествует о том, где и как в разные эпохи и в разных странах устраивались отхожие места, пока, наконец, в Англии не изобрели ватерклозет. С тех пор человек продолжает эксперименты с пространством и материалом, так что некоторые нынешние туалеты являют собою чудеса дизайнерского искусства. Читатель узнает о том, с какими трудностями сталкивались в известных обстоятельствах классики русской литературы, что стало с налаженной туалетной системой в России после 1917 года и какие надписи в туалетах попали в разряд вечных истин. Не забыта, разумеется, и история туалетной бумаги.

Игорь Алексеевич Богданов , Игорь Богданов

Культурология / Образование и наука
Париж в 1814-1848 годах. Повседневная жизнь
Париж в 1814-1848 годах. Повседневная жизнь

Париж первой половины XIX века был и похож, и не похож на современную столицу Франции. С одной стороны, это был город роскошных магазинов и блестящих витрин, с оживленным движением городского транспорта и даже «пробками» на улицах. С другой стороны, здесь по мостовой лились потоки грязи, а во дворах содержали коров, свиней и домашнюю птицу. Книга историка русско-французских культурных связей Веры Мильчиной – это подробное и увлекательное описание самых разных сторон парижской жизни в позапрошлом столетии. Как складывался день и год жителей Парижа в 1814–1848 годах? Как парижане торговали и как ходили за покупками? как ели в кафе и в ресторанах? как принимали ванну и как играли в карты? как развлекались и, по выражению русского мемуариста, «зевали по улицам»? как читали газеты и на чем ездили по городу? что смотрели в театрах и музеях? где учились и где молились? Ответы на эти и многие другие вопросы содержатся в книге, куда включены пространные фрагменты из записок русских путешественников и очерков французских бытописателей первой половины XIX века.

Вера Аркадьевна Мильчина

Публицистика / Культурология / История / Образование и наука / Документальное
Дым отечества, или Краткая история табакокурения
Дым отечества, или Краткая история табакокурения

Эта книга посвящена истории табака и курения в Петербурге — Ленинграде — Петрограде: от основания города до наших дней. Разумеется, приключения табака в России рассматриваются автором в контексте «общей истории» табака — мы узнаем о том, как европейцы впервые столкнулись с ним, как лечили им кашель и головную боль, как изгоняли из курильщиков дьявола и как табак выращивали вместе с фикусом. Автор воспроизводит историю табакокурения в мельчайших деталях, рассказывая о появлении первых табачных фабрик и о роли сигарет в советских фильмах, о том, как власть боролась с табаком и, напротив, поощряла курильщиков, о том, как в блокадном Ленинграде делали папиросы из опавших листьев и о том, как появилась культура табакерок… Попутно сообщается, почему императрица Екатерина II табак не курила, а нюхала, чем отличается «Ракета» от «Спорта», что такое «розовый табак» и деэротизированная папироса, откуда взялась махорка, чем хороши «нюхари», умеет ли табачник заговаривать зубы, когда в СССР появились сигареты с фильтром, почему Леонид Брежнев стрелял сигареты и даже где можно было найти табак в 1842 году.

Игорь Алексеевич Богданов

История / Образование и наука

Похожие книги

Здравствуй, мобилизация! Русский рывок: как и когда?
Здравствуй, мобилизация! Русский рывок: как и когда?

Современное человечество накануне столкновения мировых центров силы за будущую гегемонию на планете. Уходящее в историческое небытие превосходство англосаксов толкает США и «коллективный Запад» на самоубийственные действия против России и китайского «красного дракона».Как наша страна может не только выжить, но и одержать победу в этой борьбе? Только немедленная мобилизация России может ее спасти от современных и будущих угроз. Какой должна быть эта мобилизация, каковы ее главные аспекты, причины и цели, рассуждают известные российские политики, экономисты, военачальники и публицисты: Александр Проханов, Сергей Глазьев, Михаил Делягин, Леонид Ивашов, и другие члены Изборского клуба.

Александр Андреевич Проханов , Владимир Юрьевич Винников , Леонид Григорьевич Ивашов , Михаил Геннадьевич Делягин , Сергей Юрьевич Глазьев

Публицистика
Пёрл-Харбор: Ошибка или провокация?
Пёрл-Харбор: Ошибка или провокация?

Проблема Пёрл-Харбора — одна из самых сложных в исторической науке. Многое было сказано об этой трагедии, огромная палитра мнений окружает события шестидесятипятилетней давности. На подходах и концепциях сказывалась и логика внутриполитической Р±РѕСЂСЊР±С‹ в США, и противостояние холодной РІРѕР№РЅС‹.Но СЂРѕСЃСЃРёР№СЃРєРѕР№ публике, как любителям истории, так и большинству профессионалов, те далекие уже РѕС' нас дни и события известны больше понаслышке. Расстояние и время, отделяющие нас РѕС' затерянного на просторах РўРёС…ого океана острова Оаху, дают отечественным историкам уникальный шанс непредвзято взглянуть на проблему. Р

Михаил Александрович Маслов , Михаил Сергеевич Маслов , Сергей Леонидович Зубков

Публицистика / Военная история / История / Политика / Образование и наука / Документальное
Чем женщина отличается от человека
Чем женщина отличается от человека

Я – враг народа.Не всего, правда, а примерно половины. Точнее, 53-х процентов – столько в народе женщин.О том, что я враг женского народа, я узнал совершенно случайно – наткнулся в интернете на статью одной возмущенной феминистки. Эта дама (кандидат филологических наук, между прочим) написала большой трактат об ужасном вербальном угнетении нами, проклятыми мужчинами, их – нежных, хрупких теток. Мы угнетаем их, помимо всего прочего, еще и посредством средств массовой информации…«Никонов говорит с женщинами языком вражды. Разжигает… Является типичным примером… Обзывается… Надсмехается… Демонизирует женщин… Обвиняет феминизм в том, что тот "покушается на почти подсознательную протипическую систему ценностей…"»Да, вот такой я страшный! Вот такой я ужасный враг феминизма на Земле!

Александр Петрович Никонов

Публицистика / Прочая научная литература / Образование и наука / Документальное