Читаем Подбрасывание лисиц и другие забытые и опасные виды спорта полностью

Несмотря на популярность подобных ружей, проблема их мобильности – а точнее, отсутствия мобильности – никуда не девалась: «Я жду человека, чье изобретение позволит использовать ружье с подпоркой в распутицу», – писал Хокер. Когда большие ружья стали использовать для охоты на уток, это препятствие преодолели с помощью небольших весельных лодок – плоскодонок. Установленное на такую лодку ружье называлось уточницей, и вскоре охота с ней стала грозой местных птиц.

Ружья-уточницы были настоящими чудовищами: иногда они весили за 200 фунтов (90 кг), а их стволы достигали восьми футов (около 2,5 м). С оптимального расстояния в 100 ярдов (около 91 м) выстрел мог изрешетить целую стаю, так что поверхность воды была покрыта мертвыми птицами. В этом спорте меткость не особо ценилась. С раненой птицей охотник разбирался с помощью ружья, называвшегося «добивайка». Добыча за день уточничества исчислялась сотнями. Сэр Ральф Пейн-Гэллвей описал одну из подобных экспедиций у берега Голландии в октябре 1889 года:

Мы отплыли сегодня в 12 часов, и к 3 часам я выстрелил четыре раза. За эти четыре выстрела я убил по меньшей мере 132 дикие утки! Каждым выстрелом соответственно 33, 14, 40, 45! Третий выстрел, без сомнения, лучший, что я когда-либо совершил, и, прицелься я точнее, то наверняка собрал бы от 80 до 100 птиц!

Охотник Сноуден Слайтс с уточницей, фотография начала XX века. Музей Йоркшира


Охотой с уточницей обычно занимались вдвоем. Ружье было закреплено на носу лодки, а стрелок лежал в ней на животе, упершись ногами в борта, чтобы погасить отдачу. Его помощник укрывался рядом с ним, веслами направляя лодку в сторону ничего не подозревающей стаи.

Были у этого спорта и свои проблемы. Неглубокие плоскодонки плохо переносили непогоду и часто переворачивались. В XIX веке, на пике популярности охоты с уточницами, стрелки могли забить в ружье больше двух фунтов (примерно 900 г) пороха, в результате чего отдача становилась совсем невыносимой и не раз приводила к переломам ключицы. Но опаснее всего была тенденция таких ружей взрываться в лицо владельцев. Питер Хокер записал в своем дневнике в феврале 1818-го, что 96-фунтовое ружье взорвалось и подожгло его, но Хокер смог потушить пламя до того, как оно добралось до фунта пороха в его кармане. Губительный для дикой природы спорт в США был запрещен в 1916 году, а английский Акт о защите птиц 1954‐го ограничил диаметр ствола уточниц скромными 1¾ дюймами.

Квинтен

И коль, сэр рыцарь, ты богат,Тебе турнир донельзя рад:Откажешься – и свет сочтет,Что ты гнилой, негодный плод.Сатирическое стихотворение XIII века

Высокое Средневековье в Европе (с XI по XIII век) – время рыцарей, для которых проводили грандиозные турниры с испытаниями силы и боевых навыков. Среди них были конные схватки, на которые допускали только мужчин статусом выше сквайра. Квинтен же был спортом, доступным для всех. Чучело закрепляли на пике, воткнутой в землю. В итоге получался своеобразный тренажер: можно было фехтовать с ним или сбивать его копьем, сидя на лошади. Квинтен встречался еще у римлян, некоторые историки даже приписывали его создание Квинтусу – изобретателю, о котором нам почти ничего не известно. Римский писатель IV века Вегеций описывает, как молодые солдаты практиковались с похожим устройством дважды в день, а в кодексе императора Юстиниана квинтен назван «знаменитым спортом».

Перейти на страницу:

Все книги серии Культура повседневности

Unitas, или Краткая история туалета
Unitas, или Краткая история туалета

В книге петербургского литератора и историка Игоря Богданова рассказывается история туалета. Сам предмет уже давно не вызывает в обществе чувства стыда или неловкости, однако исследования этой темы в нашей стране, по существу, еще не было. Между тем история вопроса уходит корнями в глубокую древность, когда первобытный человек предпринимал попытки соорудить что-то вроде унитаза. Автор повествует о том, где и как в разные эпохи и в разных странах устраивались отхожие места, пока, наконец, в Англии не изобрели ватерклозет. С тех пор человек продолжает эксперименты с пространством и материалом, так что некоторые нынешние туалеты являют собою чудеса дизайнерского искусства. Читатель узнает о том, с какими трудностями сталкивались в известных обстоятельствах классики русской литературы, что стало с налаженной туалетной системой в России после 1917 года и какие надписи в туалетах попали в разряд вечных истин. Не забыта, разумеется, и история туалетной бумаги.

Игорь Алексеевич Богданов , Игорь Богданов

Культурология / Образование и наука
Париж в 1814-1848 годах. Повседневная жизнь
Париж в 1814-1848 годах. Повседневная жизнь

Париж первой половины XIX века был и похож, и не похож на современную столицу Франции. С одной стороны, это был город роскошных магазинов и блестящих витрин, с оживленным движением городского транспорта и даже «пробками» на улицах. С другой стороны, здесь по мостовой лились потоки грязи, а во дворах содержали коров, свиней и домашнюю птицу. Книга историка русско-французских культурных связей Веры Мильчиной – это подробное и увлекательное описание самых разных сторон парижской жизни в позапрошлом столетии. Как складывался день и год жителей Парижа в 1814–1848 годах? Как парижане торговали и как ходили за покупками? как ели в кафе и в ресторанах? как принимали ванну и как играли в карты? как развлекались и, по выражению русского мемуариста, «зевали по улицам»? как читали газеты и на чем ездили по городу? что смотрели в театрах и музеях? где учились и где молились? Ответы на эти и многие другие вопросы содержатся в книге, куда включены пространные фрагменты из записок русских путешественников и очерков французских бытописателей первой половины XIX века.

Вера Аркадьевна Мильчина

Публицистика / Культурология / История / Образование и наука / Документальное
Дым отечества, или Краткая история табакокурения
Дым отечества, или Краткая история табакокурения

Эта книга посвящена истории табака и курения в Петербурге — Ленинграде — Петрограде: от основания города до наших дней. Разумеется, приключения табака в России рассматриваются автором в контексте «общей истории» табака — мы узнаем о том, как европейцы впервые столкнулись с ним, как лечили им кашель и головную боль, как изгоняли из курильщиков дьявола и как табак выращивали вместе с фикусом. Автор воспроизводит историю табакокурения в мельчайших деталях, рассказывая о появлении первых табачных фабрик и о роли сигарет в советских фильмах, о том, как власть боролась с табаком и, напротив, поощряла курильщиков, о том, как в блокадном Ленинграде делали папиросы из опавших листьев и о том, как появилась культура табакерок… Попутно сообщается, почему императрица Екатерина II табак не курила, а нюхала, чем отличается «Ракета» от «Спорта», что такое «розовый табак» и деэротизированная папироса, откуда взялась махорка, чем хороши «нюхари», умеет ли табачник заговаривать зубы, когда в СССР появились сигареты с фильтром, почему Леонид Брежнев стрелял сигареты и даже где можно было найти табак в 1842 году.

Игорь Алексеевич Богданов

История / Образование и наука

Похожие книги

Здравствуй, мобилизация! Русский рывок: как и когда?
Здравствуй, мобилизация! Русский рывок: как и когда?

Современное человечество накануне столкновения мировых центров силы за будущую гегемонию на планете. Уходящее в историческое небытие превосходство англосаксов толкает США и «коллективный Запад» на самоубийственные действия против России и китайского «красного дракона».Как наша страна может не только выжить, но и одержать победу в этой борьбе? Только немедленная мобилизация России может ее спасти от современных и будущих угроз. Какой должна быть эта мобилизация, каковы ее главные аспекты, причины и цели, рассуждают известные российские политики, экономисты, военачальники и публицисты: Александр Проханов, Сергей Глазьев, Михаил Делягин, Леонид Ивашов, и другие члены Изборского клуба.

Александр Андреевич Проханов , Владимир Юрьевич Винников , Леонид Григорьевич Ивашов , Михаил Геннадьевич Делягин , Сергей Юрьевич Глазьев

Публицистика
Пёрл-Харбор: Ошибка или провокация?
Пёрл-Харбор: Ошибка или провокация?

Проблема Пёрл-Харбора — одна из самых сложных в исторической науке. Многое было сказано об этой трагедии, огромная палитра мнений окружает события шестидесятипятилетней давности. На подходах и концепциях сказывалась и логика внутриполитической Р±РѕСЂСЊР±С‹ в США, и противостояние холодной РІРѕР№РЅС‹.Но СЂРѕСЃСЃРёР№СЃРєРѕР№ публике, как любителям истории, так и большинству профессионалов, те далекие уже РѕС' нас дни и события известны больше понаслышке. Расстояние и время, отделяющие нас РѕС' затерянного на просторах РўРёС…ого океана острова Оаху, дают отечественным историкам уникальный шанс непредвзято взглянуть на проблему. Р

Михаил Александрович Маслов , Михаил Сергеевич Маслов , Сергей Леонидович Зубков

Публицистика / Военная история / История / Политика / Образование и наука / Документальное
Чем женщина отличается от человека
Чем женщина отличается от человека

Я – враг народа.Не всего, правда, а примерно половины. Точнее, 53-х процентов – столько в народе женщин.О том, что я враг женского народа, я узнал совершенно случайно – наткнулся в интернете на статью одной возмущенной феминистки. Эта дама (кандидат филологических наук, между прочим) написала большой трактат об ужасном вербальном угнетении нами, проклятыми мужчинами, их – нежных, хрупких теток. Мы угнетаем их, помимо всего прочего, еще и посредством средств массовой информации…«Никонов говорит с женщинами языком вражды. Разжигает… Является типичным примером… Обзывается… Надсмехается… Демонизирует женщин… Обвиняет феминизм в том, что тот "покушается на почти подсознательную протипическую систему ценностей…"»Да, вот такой я страшный! Вот такой я ужасный враг феминизма на Земле!

Александр Петрович Никонов

Публицистика / Прочая научная литература / Образование и наука / Документальное